Юнлинг
Шрифт:
— Не совсем так, мастер, — склонил я чуть голову. — Но в целом, да, не любитель. Тут важно понять причину.
— Да, — покивал чагрианен. — Магистр Йода говорил мне. — И, ненадолго задумавшись, спросил: — Хочешь перебороть свой страх?
Ты глянь, с поводом он почти угадал.
— Не перебороть — победить.
— А есть разница? — склонил он голову на бок.
— Конечно, — ответил я. — Победить можно не только тупо переборов.
— Умный юноша, — прикрыл он опять глаза. — Ответь ты иначе, и я бы отказал тебе, — произнес он, не поднимая век. После чего, неожиданно глянув на меня, сказал: — Тем не менее,
— Мое решение взвешено и принято, мастер Аэлори. И я его не изменю.
— Да? — отклонился он чуть назад, разглядывая меня с ног до головы. — Тогда, хочу заметить, что шутки над наставниками — не самое джедайское занятие.
Блин, я, кажется, покраснел.
— Встряска… порой тоже необходима, — ответил я ему через пару секунд.
— Возможно, — усмехнулся он. — Только поэтому ты и не был наказан. В любом случае, — стал он чуть серьезней. — У тебя два месяца, в течение которых ко мне можешь не подходить. Да и после… не забывай, у тебя целый год, не стоит с этим спешить.
А если меня за это время в падаваны отдадут? Но это ладно. А если я не смогу от этого отбрехаться? Нет уж. Два месяца подожду, а потом сразу к вам. Хотя, он в чем-то все же прав. Мало ли, вдруг, и правда, найду местечко получше?
— Как скажете, мастер Аэлори, — поклонился я, прощаясь.
— Йи-и-и-и-и-и…
Это было, млять, неожиданно.
— Асока, твою душу мать!
Данная особа, выскочив на меня из-за угла, напрыгнула со спины и, обхватив руками и ногами, начала визжать мне на ухо. Меня чуть дед Кондратий не хватил.
— Йи-и-и-и-и….
Блин, ни хрена себе у нее глотка. И легкие под стать. Так, спокойно, Леха, сконцентрируйся.
— Асока.
— Йи-и-и-и-и…. А?
Визжать она перестала резко, удивленно осматриваясь. Все-таки не часто я подвешиваю перед собой юнлингов за шкирку телекинезом.
— Успокоилась? А теперь спокойно расскажи, что случилось.
После чего она, словно котенок, подхваченный за загривок, начала вертеться, размахивая руками и ногами.
— Меня взяли! Взяливзяливзяливзяли… ой. — Я резко отменил телекинез. В связи с чем, девчонка шлепнулась на пятую точку.
— Куда тебя взяли? — Понятно куда, но надо же спросить.
— В падаваны! Рейн, — подскочила она. — Меня взяли в падаваны! Ты был прав, абсолютно прав. Меня взяли, взяли, взяли…
— Стоп, — поднял я руку. — Асока, уймись.
— Да-а-а-а-а-а! — заголосила она, подняв руки, после чего убежала дальше по коридору.
— Едрить-колотить, — пробормотал я. — М-да-а-а…
Вот так вот, собственно, все и произошло. Буквально за две недели до ее дня рождения Асоку вызвали в зал Совета, где и объявили, что на днях она отправляется к своему учителю. И, да, это оказался Скайуокер. Мне же оставалось лишь облегченно вздохнуть. И из-за того, что она, наконец, стала падаваном, и из-за того, что это был Энакин. И если первый пункт не критичен, то вот если бы ее учителем стал бы кто-нибудь другой… я бы…. Было бы очень… неприятно сознавать, что по моей вине, а история может измениться только
Радовались не только мы с Асокой. Мики, когда узнал новость, даже вышел из своего вечно созерцательного состояния и проворчал, что, мол, наконец-то она отсюда свалит. За что был… м-м-м… няшно затискан, да.
За день до отъезда Асоки, умудрился поймать ее в своей комнате, где она, вообще-то, довольно редко бывает. Фактически, только спит.
— Позволь еще раз поздравить, — сказал я, присаживаясь рядом с ней на кровать.
— Спасибо, Рейн, — погладила она меня по руке. — За все спасибо.
— Да что уж там, — дернул я плечом. — На самом деле ты знаешь, как я отношусь к войне и к участию в ней детей.
— Мы падаваны, — задрала она нос. — И наша задача…
— Вы дети, — прервал я ее. — И от ранга это не зависит.
— Мы всю жизнь готовились к…
— Все, все, Шпилька, — помахал я рукой. — Не будем об этом. Ты знаешь мое отношение, я знаю твое. Я, собственно, о другом хотел поговорить. Вот, — протянул я ей комлинк. — И вот. — Следом за ним последовал чип.
— Красивый, — повертела она в руках местный мобильник. — А это что? — кивнула она на чип.
— Комлинк, подарок лично от меня. А это деньги, которые ты заработала, помогая мне с гироскопами.
— За комлинк спасибо, а деньги мне не нужны, — мотнула она головой.
Ну, начинается.
— Не нервируй меня, Шпилька. Деньги не могут быть не нужны. Держи уже, — все-таки впихнул я ей чип. — Запомни, малышка, только мы решаем, насколько важны деньги. Сами по себе они не добро и не зло. Хочешь, трать, хочешь, не трать, но учти, если однажды ты не выполнишь миссию только потому, что у тебя не было пары лишних кредитов, виновата в этом будешь только ты. Доступно излагаю?
— Да, — опустила она голову. — Прости, ты, конечно же, прав. — И вздохнув, добавила, глядя на чип в своей руке: — Ты всегда оказываешься прав.
— Не передергивай, Асока, — поморщился я. — Я, как и все, совершаю ошибки.
Помолчали.
— Рейн, — произнесла она, не поднимая взгляда.
— М?
— Мы ведь теперь будем очень редко видеться.
— И что? — усмехнулся я.
— Ну… это… — замялась она. — Грустно.
— Ох, Шпилька, Шпилька, — погладил я ее по голове. — Сейчас в тебе говорит боязнь смены уклада жизни. Ты слишком долго жила в Храме. Но не волнуйся, уверяю тебя, ты быстро привыкнешь к тому, что тебя ждет. Да и видеться мы будем достаточно часто. Даже с учетом войны. Ну а после, и подавно.
— Ты прав, — встряхнулась она. — Все будет нормально. Ничего не изменилось, мы по-прежнему друзья.
— Правильно, Шпилька. Только так и никак иначе.
А на следующий день она улетела. Так и не узнав, что грустно было не ей одной. Слишком привык я к этой девчонке. Как и к Мики, Сэму, Раме, Палатту, Джиро, Мити, Налисе, Руми, Тами… ко всем этим ребятам, за которыми я уже какой год, что ни говори, приглядываю. А ведь есть и другие детишки, из других кланов. Сколько из них останется в Храме? Мики, разве что. А скольких еще мне придется вот так провожать, стоя в ангаре и смотря на улетающий корабль? Охо-хо, дерьмово-то как на душе. Пойду-ка я в голографический зал, убью парочку ситхов. Не знаю, станет ли мне легче, зато я еще на чуть-чуть подготовлюсь к встрече с Вейдером.