ЮнМи. Сны о чём-то лучшем 2
Шрифт:
Синь высоких небес, белизна облаков,
Веет ветер, и в сердцах лишь любовь, лишь любовь.
Зелень юной листвы над лазурной рекой,
Как чудесна страна, где живём мы с тобой!
Мы с рукою в руке вместе пойдём в эти просторы,
И уйдём навсегда и надежды свои выскажем вслух!
Синь высоких небес, белизна облаков
Веет
О, прекрасная страна!..
YOYOMI — Beautiful River and Mountain (Lee Sun-hee) Cover YOYOMI
https://www.youtube.com/watch?v=p9riZxnwpcg
* * *
Только что закончилась трансляция грандиозного благотворительного концерта в Пхёнчхане. ЮЧжин сидит, невидяще глядя на выключенный экран телевизора.
— И опять у меня ничего не получилось, — задумчиво произносит она. — Просто какая-то чёрная полоса в последнее время пошла. Даже как-то неуютно себя чувствую. ХванДонг куда-то пропал, и министров обиженных в запасе больше нет. Неужели этой… в самом деле Гуань Инь помогает? Может, плюнуть на неё да и забыть. Всё равно замуж за ДжуВона она не собирается. Нет, ну какая же дура! Не понимаю я её. Как можно от такой выгодной партии отказываться? Это хорошо, конечно, что она мне уже не соперница, но… А вдруг она в нем какой-то изъян разглядела, что-то такое, чего я пока не вижу? И буду потом всю жизнь мучиться… с нелюбимым. Как мама. Но с другой стороны — два миллиарда наследства. Что же мне делать?
ЮЧжин в отчаянии прижимает ладони к вискам:
— О, господи, как трудно жить!
* * *
Исправительное учреждение "Анян". Комната свиданий
Передо мной сидят двое. Незнакомый мне капитан, имя которого я сразу выбросил из головы, и довольно молодой адвокат, с почти ругательным на мой слух именем Ким У Ёп.
— Надеюсь, вы пришли сообщить мне, что все выдвинутые против меня обвинения оказались ложными, и меня выпускают из тюрьмы? — говорю, глядя только на адвоката.
— Увы, ЮнМи-сии, на подобные сообщения меня никто не уполномачивал, — состраивает тот притворно скорбную гримасу. Ну что ж, от человека с таким именем я ничего иного и не ожидал.
— Значит, вы пришли зря и мне не о чем с вами разговаривать, — развожу я руками. — И я в таком случае, пожалуй, пойду. У меня, видите ли, ещё рабочий день не закончился.
— Я бы на вашем месте, заключённая Пак, вёл себя более подобающим образом, — почти со стальным лязгом произносит капитан. — Вы не в том положении, чтобы решать, зря мы пришли или нет. Извольте, помолчать и внимательно выслушать то, что вам будет предложено.
Всё так же глядя только на У Ёпа, я говорю ему, доверительно понизив голос:
— Вы знаете, господин адвокат, здесь какой-то посторонний человек произносит очень странные слова. Не могли бы вы передать ему, что если он вдруг когда-нибудь
— Что ты себе позволяешь, девчонка? — аж подскакивает капитан.
Но адвокат, тщатель но скрывая улыбку, придерживает его за плечо и заставляет сесть:
— Успокойтесь, капитан. Вы слишком эмоциональны.
— Но она…
— Капита-а-ан, — укоризненно тянет адвокат. — Мы же договаривались.
Попыхтев, слишком эмоциональный вояка всё же опускается на стул.
— Я прошу вас, ЮнМи-сии, всё же выслушать наше предложение, — вопросительно смотрит на меня адвокат.
— А от кого оно исходит, могу я узнать?
— От командования Вооружёнными Силами Республики Корея, — с готовностью поясняет он. — И в частности от генерал-майора Им ЧхеМу.
— А-а-а, — радостно тяну я. — Это тот самый Им ЧхеМу, который обманом заманил меня в армию, потом обо мне забыл, а затем и вовсе предал, бросив на съедение продажным судьям. Знаете, господин У Ёп, до этой минуты я ещё сомневалась в том, стоит ли мне слушать это предложение, а теперь точно поняла, что выслушивать его не желаю. Что хорошего может мне предложить обманщик, лгун и трус? Ничего.
— Как ты, дезертирша, смеешь оскорблять господина генерала в трусости? — вновь вскипает капитан, но я его начисто игнорирую, что взбешивает его ещё сильнее.
— Почему ты не отвечаешь на мои вопросы? Почему ведёшь себя так, словно меня здесь нет?
— Потому что во время судебного фарса меня тоже никто не замечал и никто даже и не подумал отвечать на мои вопросы. Бумеранг вернулся, капитан, так что сидите молча и не возмущайтесь. А если кто-нибудь из присутствующих ещё раз назовёт меня дезертиром, я просто уйду.
— Кто же ты, если… — капитан замялся на секунду, но всё же сумел вывернуться, — если не та, кем тебя признали по решению суда?
— Я молодая девушка, которую непонятно за каким хреном упаковали сначала в военную форму, а затем в эту вот тюремную робу.
— Но ты же ведь не явилась в часть по тревоге.
— И что? Кто-то от этого умер? Враги прорвали нашу оборону? Северяне оттяпали часть нашей территории?
— Закон есть закон. А устав есть устав. И его выполнение обязательно для всех, кто носит погоны.
"А устав для солдата…" — тут же вспоминаю я фразу из фильма "А зори здесь тихие". Только вот этот лощёный штабной дрищ ни в какое сравнение не идёт со старшиной Васковым. Масштаб не тот.
— Совершенно с вами согласна, — киваю я довольно. — Закон есть закон. И по тому закону, на который вы ссылаетесь, меня вообще не имели право мобилизовывать. Однако, мобилизовали. Тем самым совершив должностное преступление.
— Но ты же не была против.
— А меня спросили? Знай я изначально, что меня в итоге засадят в тюрьму, я бы сразу послала вашего хитромудрого генерала дальним лесом. И вообще, что это у вас за логика такая странная — не была против? То есть, по вашему, с тем, кто не против, можно совершенно безнаказанно совершать любые противозаконные действия?