Юное сердце на Розе Ветров
Шрифт:
– Да есть причины, – хмыкнул Синго, оглянувшись на своих парней. – У каждого свои. Явился тут полгода назад такой весь неприкасаемый, гонору столько, что за всю жизнь не выбьешь, а у самого только папик один и тот далеко не выдающаяся личность. Так, мелочь какая-то.
– Только отец? – удивленно переспросил Юичиро. Он-то помнил, что помимо отца у Микаэля были еще мать и старший брат.
– Ну да, и откуда столько спеси при таком положении – загадка, – фыркнул Синго.
– Я не о том, постойте, почему только отец, а мать?
– А ты откуда знаешь? – нахмурился Синго. – Ты что, был с ним знаком?
– Э, нет, просто слышал, – смутился Юу, быстро сообразив ответ,
– Ааа, тогда ладно, – снисходительно протянул Синго. Такой ответ его вполне устроил. – А о том, что у него там че-то криминальное случилось, ты не слыхал?
– Нет, – изумленно распахнул глаза Юичиро. – А что было?
– Толком никто не знает, – почесал затылок парень. – Но, поговаривают там что-то тёмное произошло в семье. У него мать приемная была, с детства его воспитывала, так она после этого, то ли с собой покончила, как узнала, то ли они просто разошлись, не знаю точно. Знаю только, что отец его после этого за границу увез на два с лишним года.
– Ужас какой, – содрогнулся Юичиро, услыхав историю.
– Да брось, это всего лишь слухи. Кто знает, может сам Шиндо их и распустил.
Тут Юу был вынужден признать правдивость предположения. Кто знает, что поселилось в голове у Микаэля за прошедшие пять лет. Насколько он тронулся в уме.
– Так у него мать, получается, приемная была? – несмело осведомился Юу, чувствуя в этом некоторую угрозу из-за смены привычного устоявшегося мнения о семье Шиндо.
– Ага, – кивнул Синго. – Приемная. У нее еще сын был, сейчас вроде в тюрьме сидит.
– Почему? – ужаснулся Амане.
– Я откуда знаю, – пожал плечами Акутазава и, помолчав, усмехнулся. – Поразительно только, что его в школу нашу приняли с такой-то биографией. Чем думал наш директор? Ну это уже их геморрой. Уже половина преподов жалеет о том поступке, хех.
– Почему?
– Да потому, – усмехнулся Акутазава, глядя на недоумевающего новичка. – Хорошо, Юу, ты вроде свой парень. Если какие проблемы снова с этим возникнут, знай, мы на твоей стороне. Надо будет, поможем. – С этими словами он вернулся к своей группе.
Юу находился в какой-то прострации из-за свалившейся на него информации. О том мрачном случае, приключившемся в семье Микаэля, он не задумывался, восприняв это как преувеличенные со временем сплетни, однако то, что Шиндо оказался наполовину сиротой, действительно повергло его в шок. Сколько лет он ненавидел Мику, дрался с ним, завидовал, что у того есть и отец, и мать, да еще и старший брат, а теперь спустя такое длительное время каким-то нелепым образом выяснилось, что Шиндо родителей практически не имел. Родным был только отец. А женщина, приходившая время от времени в школу и парень, как Юу считал старший брат, были ему совершенно чужими. Мир будто бы вывернулся наизнанку. Юу не знал, как поступать дальше. В какой-то степени Мика был таким же как он, не имеющим полноценной семьи и, быть может, также завидующим Юичиро, что у него есть мать, родная мать. Может потому, что он рос с чужими людьми, он был такой высокомерной сволочью? Из-за внутреннего одиночества?
Юичиро взглянул на настенные часы. До начала урока было еще время и, не теряя его даром, он выбежал из класса.
Он еле отыскал Микаэля в школьном дворе. Тот стоял под деревом, издали наблюдая за игрой в мяч второгодок старшей школы.
– Мика, – позвал его Амане. В его голосе на сей раз не было привычной грубости и раздражения. Мика вздрогнул и обернулся. Он не заметил этого приближения и потому весь напрягся, когда увидел перед собой врага, заставшего его врасплох.
– Не
– Может прекратишь? Я хочу поговорить серьезно.
– Ух ты, это что-то новенькое, – восторженно воскликнул Мика. – А разве вчера мы уже не обо всем поговорили? – продолжал издеваться он.
Юу сжал кулаки, подавляя в себе желание ответить Мике грубостью. Все-таки он пришел сюда с другой целью.
– Я хочу спросить.
– Весь во внимании, – пропел Мика.
– Это правда, – Юу вскинул на него тревожный взгляд, – что тебя воспитывала мачеха?
Моментально Шиндо переменился в лице. Насмешливое выражение сменилось испугом. Он весь побелел и задрожал.
– Мика, – осторожно позвал Юу парня, склонившего голову. – Это так?
– Да, так, – в следующий миг прозвучал надменный голос и Шиндо гордо вскинул голову. – И что с того?
– Ничего, я просто подумал, что мы… – растерянно начал Юу, но не успел договорить, потому как смех Микаэля прервал его.
– Хочешь пожалеть меня? – насмешливо бросил он. – Будешь сравнивать? Мол я, которого воспитывала мать и он, которого воспитывал отец. Мы такие одинаковые, мы прошли через одно и то же и возможно, сможем понять друг друга. Так вот знай, – холодно произнес Мика. – Я не нуждаюсь ни в чьей жалости, особенно в твоей. И мне плевать, узнал ты об этом или нет. Я по-прежнему ненавижу тебя. Ты враг мне. Так что не лезь ко мне просто так, убирайся к своим мерзким друзьям и изливай душу им. Они с удовольствием тебя выслушают. Глен та еще сердобольная зануда и Шинья – простодушный идиот, – после этих слов, Мика, не дожидаясь ответа Амане, схватил свою сумку с земли и бросился к забору. С грацией семейства кошачьих преодолев его, он унесся прочь по улице.
Непростительная дерзость. Часть I
«Как? Откуда? Как он узнал об этом?»
Со злостью Шиндо швырнул сумку в сторону, после чего раздраженный последовал прямиком в свою спальню. Эхом разносились глухие шаги по лестнице. Привычный его сердцу холод пустого дома встретил юношу, чей отец пропадал на работе, частенько задерживаясь. Впрочем, Мика давным-давно смирился с этим положением, то, что сейчас действительно тревожило душу, так это внезапная осведомленность врага о его домашних делах, которыми он, кстати говоря, не интересовался все шесть лет их совместной жизни в школе, а теперь, невесть каким образом узнавшего об этом и решившего милостиво проявить к нему жалость и сострадание, как к такому же, лишенному родителя собрата по несчастью. Быть может, Мика слишком рано сделал вывод об истинном намерении Амане, пришедшему к нему с таким вопросом, но его глаза не были наполнены привычным негодованием, а смотрели жалостливо, следовательно, он пришел с целью неприемлемого для Шиндо разговора.
Мика не потерпит какого-либо проявления сочувствия от кого угодно, тем более от него. Только не от него. Никогда. После всех тех лет издевательств, о каком к черту сочувствии может идти речь?
Никогда, никогда, никогда он не позволит Юу жалеть его!
Захлопнув за собой дверь, Микаэль прислонился к ней спиной, будто бы отгораживаясь от всего лживого мира, что остался там, за дверью. Его разгневанный взгляд блуждал по комнате. Испепеляло унизительное положение, в котором его враг опустился до сочувствия. Только за это хотелось уже уничтожить его раз и навсегда, раздавить как жалкое насекомое, сделать что-то такое, чтобы он даже помыслить не мог о том, чтобы еще хоть раз у него возникли эти унижающие достоинство чувства по отношению к Мике.