Юность длиною в сто лет. Читаем про себя. Моледежь в литературе XX-XXI вв.
Шрифт:
Судьбой Кужеля и Черноярова сюжет не исчерпывается: в книге есть замечательно страшные и бодрые очерки, где другие герои, другие эпизоды, другие судьбы. Чудовищная молодая мощь закипает в них, но бескрайней воли и ярости разрушения здесь больше, чем созидания. О такой литературе, где слились сила поэзии и сила жизненной правды, мечтал гениальный поэт-будетлянин Велимир Хлебников – литературный учитель Веселого.
Веселый не пережил сталинского террора (расстрелян в 1938 году), оставшись певцом дерзкой молодости, которая творит, не ведая страха, стыда и последствий…
«– Расея
– Не горюй, землячок, были бы бока, а палка найдется…»
«В России революция, вся Россия на ножах».
«В вокзальном садике три толпы. В одной – играли в орлянку, в другой – убивали начальника станции, и в третьей, самой большой толпе, китайчонок показывал фокусы…»
«– Наша большевицкая партия, товарищи, дорогого стоит. У нас в партии ни одного толсторожего нет; партия без фокусов; партия рабочих, солдат и беднейших крестьян. Я вас призываю, товарищи…
– Выходит, зря голосовали мы?
– Зря, землячок.
– Как так? Не мог же целый полк маху дать?
– Вся Россия, брат, маху дала…»
«Взяли его той же ночью, вывезли на базарную площадь и повесили. До самой последней смертной минуты он обносил палачей каленым матом и харкал им в глаза. На грудь ему нацепили фанерную дощечку с жирно намалеванной надписью:
«ИВАН ЧЕРНОЯРОВ. БАНДИТ И ВРАГ РУССКОГО НАРОДА»… – Да, почудили! – искорно вырвался у Максима вздох. – Удалая голова перестала баловать… Приподымем, братцы, наши чарки да помянем казака!»
«– Партии – говорит, – все к революции клонятся, да у каждой своя ухватка и выпляс свой… Эсеры, лярвы, хорошая партия; меньшевики, гады, не плохи; ну а большевики, стервы, всех лучше…»
Разлом эпох – надлом судьбы
М. А. Шолохов «Тихий Дон»
Пути явления к нам гениального произведения предугадать невозможно. Кто бы мог допустить, что главную книгу о гражданской войне в России напишет скромный «казачок» (правда, побывавший в гимназии), да еще засядет за нее в 20 лет! Понадобились кропотливые экспертизы, чтобы доказать: да, автор «Тихого Дона» – житель станицы Вёшенская Михаил Шолохов.
И собственно, этот молодой тогда, невысокий человек, любитель побалагурить и выпить, совместил в своем шедевре историческую эпопею сродни «Войне и миру» и любовную драму, накалом чувств не уступающую «Анне Карениной». А главное, доказал, что простые люди, крестьяне и казаки, ничуть не меньше способны на глубокие душевные переживания и масштабные духовные поиски, чем рафинированные герои русской классики 19-го столетия. Именно в этом было главное открытие Шолохова.
В литературу явился новый герой – причем герой, для Советской власти не слишком удобный, ведь центральный персонаж романа Григорий Мелехов мечется между красными и белыми, не примкнув, по сути, ни к кому. Человек не может быть исчерпан доктриной – важнейший негласный вывод, который делают читатели «Тихого Дона». Вывод столь же очевидный, сколь и опасный в те времена, когда роман создавался (1926 –39 гг.) Недаром «вожак» советских писателей А. Фадеев заявлял: Григорий должен или стать «нашим», или произведение нельзя печатать. Сталин рассудил тоньше, защитив роман и обласкав его автора: для блеска его империи нужны были подлинные гении и бесспорные шедевры. Впрочем, издания 1953 – 85 гг.
Восстановить свою авторскую волю Шолохову при жизни не удалось. Так что главный наш совет вам: ищите издания после 1985 года!
Итак, кратко о романе. Большая часть действия разворачивается в хуторе Татарском станицы Вёшенской примерно между 1912 и 1922 годами. Начинается книга как семейная сага: молодой казак Гришка Мелехов крутит роман с замужней казачкой Аксиньей. Жизнь ее тяжела: в детстве ее изнасиловал отец, над Аксиньей издевается муж. Григорий не до конца пока способен понять глубину чувства исстрадавшейся женщины.
Родные насильно женят Григория, а после он идет служить. Начавшаяся первая мировая война, затем революция будут разлучать и снова сводить главных героев. Григорий побывает и царским офицером, и красным командиром, и вожаком белых повстанцев, и членом банды. Он растеряет почти всех родных, его дети будут воспитываться в доме сестры – жены злейшего врага Мелехова. На последних страницах романа Григорий потеряет свою Аксинью и вернется в родной дом, так и не дождавшись обещанной к Первому Мая амнистии. Иллюзий насчет будущего ни он, ни его автор не питают: скорей всего, Григория ждет расстрел.
Шолохов уместил в два тома не менее 883 персонажей, из них около 251 – подлинные исторические лица.
Великий роман, великие страсти, великие характеры! А вывод? Сталин посчитал в свое время, что вывод один: Советская власть побеждает даже самых ярких и сильных своих противников. Но этот вывод вовремя подсказал ему лукавый Шолохов. Мы же свободней от идеологических клише – и, наверно, ближе к истинному мнению автора и к объективному смыслу романа: см. в начале абзаца наш пассаж о сложности человека и плоскости всякой доктрины…
«А было так: столкнулись на поле смерти люди, еще не успевшие наломать рук на уничтожение себе подобных, в объявшем их животном ужасе натыкались, сшибались, наносили слепые удары, уродовали себя и лошадей и разбежались; вспугнутые выстрелом, убившим человека, разъехались, нравственно искалеченные. Это называли подвигом».
«И вот сроду люди так, – думал Григорий, выходя из горенки. – Смолоду бесются, водку жрут и к другим грехам прикладываются, а под старость, что ни лютей смолоду был, то больше начинает за бога хорониться».
«Жил и все испытал я за отжитое время. Баб и девок перелюбил, на хороших конях эх!.. потоптал степя, отцовством радовался и людей убивал, сам на смерть ходил, на синее небо красовался. Что же новое покажет мне жизнь? Нету нового! Можно и помереть. Не страшно. И в войну можно играть без риску, как богатому. Невелик проигрыш!»
«Зачем металась душа, – как зафлаженный на облаве волк, – в поисках выхода, в разрешении противоречий? Жизнь оказалась усмешливой, мудро-простой. Теперь ему уже казалось, что извечно не было в ней такой правды, под крылом которой мог бы посогреться всякий, и, до края озлобленный, он думал: у каждого своя правда, своя борозда. За кусок хлеба, за делянку земли, за право на жизнь всегда боролись люди и будут бороться, пока светит им солнце, пока теплая сочится по жилам кровь».