Юность кудесника

Лукин Евгений Юрьевич

К счастью, Ефрем Нехорошев не принадлежал к числу подобных ретроградов, однако страсть его нового питомца к путешествиям вне тела оказалась столь велика, что помаленьку начала раздражать маститого чародея. Кликнешь – не отзывается. Присмотришься – сидит на табурете истукан истуканом, а глаза у самого стеклянные. Опять, значит, в астрале шкодит. Ещё и обижается, когда его за «шнур» дёргать станешь:

– Ну вот! Опять на самом интересном месте подсёк…

– А на соль с маком кто за тебя наговаривать будет? – напускался на гуляку старый привереда. – Я, что ли? Ишь, повадился… Чуть отвернёшься – он уже там! И охота тебе шлёндать…

– А то не охота, что ли? – огрызался

Глеб, доставая из ящика три пластиковых пакетика с солью, землёй и маком. Каждый ингредиент надлежало заговорить отдельно («Ни сна, ни роздыха, ни дна, ни покрышки, ни шагу, ни полшагу…»), затем с наговором же смешать и передать вечером заказчице – на предмет подсыпки под порог злостному должнику.

Морока с этими женщинами! Даже малые дети знают, что ритуал на продажу квартиры следует совершать только при убывающей луне, а на получение денег – напротив, при растущей. Дамочка же всё это, разумеется, перепутала, и теперь умоляла поспособствовать вышибанию долга из покупателя.

– Ладно бы ещё по делу, – не унимался Ефрем. – А то ведь так, ауру зря треплет…

– Зря? – взъерепенивался Глеб, с сухим треском просыпая заговорённый мак на подстеленную газетку. – Да я там столько нового узнал…

– Нет там ничего нового! – сварливо отвечал ему наставник. – Нет и быть не может… Это ж копия нашего мира! Вернее, мы – его копия. Стало быть, что в лоб, что по лбу…

Портнягин тревожно задумывался. Вспоминалась давняя драка на дискотеке, проверка астральных документов… В чём-то, конечно, учитель был прав.

– Это что же выходит? – недоумевал Глеб. – Копия лучше оригинала?

– Лучше – не лучше, а суть одна…

– Мало ли что одна! Прикинь: едут два джипа. И тот – джип, и этот – джип. Этот – японской сборки, а тот – чумахлинской… Есть разница? Сам же говорил, что добро в астрале – совершеннее!

– Так ведь и зло тоже…

Глеб озадаченно умолкал.

– Ежели на то пошло, – так и не услышав ответа, продолжал старый брюзга, – и тут, и там копия. Проще сказать, подделка. Левак… Знаешь, Глебушка, – доверительно сообщал он вдруг, – такое иногда у меня впечатление, будто вся наша Вселенная сработана, я не знаю… даже не на Малой Арнаутской! В той же Чумахле…

Разглагольствовал колдун долго, потом наконец догадывался приглядеться к ученику – и обнаруживалось, что глаза Портнягина давно уже стеклянны и неподвижны.

– Да тудыть твою растудыть! – серчал Ефрем, снова дёргая нерадивого заклинателя за астральный «шнур». – Свиданка там у тебя, что ли?

***

Старый провидец, как всегда, попал в точку: именно свиданка и именно в астрале. А началось всё неделю назад. В тот день Портнягин, оказавшись по колдовским делам на Отравке, вопреки обыкновению не пошёл пешком, не взял такси – втиснулся в городской автобус и вскоре ощутил вкрадчивое прикосновение чьих-то мягких ментальных лапок к своему защитному кокону. Известно, что энергетические вампиры преимущественно шуруют в общественном транспорте, ибо едущий люд, бдительно следя за сохранностью материальных ценностей, как правило, напрочь забывает о ценностях духовных. Приёмы вампиров довольно просты, даже примитивны: затеет, скажем, невинную на первый взгляд склоку, а сам тем временем присасывается и пьёт исподтишка ваши жизненные силы. Есть, впрочем, и такие, что предпочитают перекачивать энергию молчком.

Но в данном случае, согласно поговорке, «подкрался волк под жеребцово копыто». Портнягин прикинулся, будто ничего не замечает, хотя на самом деле давно уже засёк злоумышленника – измождённого дядечку

в угольно-чёрных очках на хищно осунувшемся рыльце. Кликуха дядечки была Клоп, а проживал он где-то на Божемойке.

Мысленно ощупав кокон и убедившись в энергетической состоятельности жертвы, Клоп осторожно попробовал придать сгустку чужой жизненной силы вращательное движение против часовой стрелки в надежде раскрутить затем вытяжной вихрь вокруг пупочной чакры Глеба. С тем же успехом он мог бы попытаться слегка передвинуть цоколь памятника жертвам инквизиции. Затем, к изумлению Клопа, энергия неодолимо качнулась в направлении, противоположном его усилиям, – и перепуганный вампир поспешил бросить добычу, решив, что нарвался на собрата по ремеслу.

Будь дядечка с Божемойки более сообразительным или хотя бы менее алчным, он спрыгнул бы на первой же остановке. Вместо этого паразит принялся нащупывать новую жертву. Ею оказалась юная сероглазая брюнеточка с миловидным крепким личиком несколько азиатских очертаний. Процедура предварительного оглаживания кокона повторилась. Раздосадованный ученик чародея подумывал уже, не заключить ли гада в ментальную сферу с зеркальной внутренней поверхностью, когда из пупочной чакры незнакомки, как показалось Глебу, вылупился, вращаясь, слоистый колтун чёрной смолообразной энергии – и был с жадностью поглощён Клопом, видимо, даже не успевшим осознать, что это за гадость такую ему подсунули. Любопытно: глаза неизвестной оставались при этом бесстрастно-задумчивыми, почти мечтательными.

Пару мгновений спустя упырю стало дурно – и, давясь кашлем, незадачливый рыцарь глотательного рефлекса едва не ополз по хромированному поручню на слякотный резиновый пол. Тут же услышал от стоявшей рядом бабуси «алкаша очкастого» – и, пошатываясь, сошёл, ошалелый, на следующей остановке. Какая тут к чёрту охота!

Портнягин же, очарованный поступком сероглазой незнакомки, наверняка имевшей прямое отношение если не к колдовству, то к эзотерике, доехал с ней до конца маршрута. Самым удивительным было то, что раньше Глеб её нигде не встречал. Это он-то, коренной баклужинец!

– Классно ты ему негатив скормила, – с уважением негромко заметил он, покинув автобус вслед за неизвестной. – Я прям залюбовался…

Она обернулась. В серых прозрачных глазах ученик чародея увидел настороженность, а то и враждебность.

– Глеб Портнягин, – представился он без промедления, но и без излишней торопливости. – Можно просто Глеб.

***

Погодишка, помнится, стояла промозглая, мерзопакостная. Знакомство решили продолжить в «Старом барабашке» за чашечкой натурального кофе (к чаю колдуны и оккультисты, как правило, равнодушны). Звали сероглазую брюнеточку Варварой. Естественно, приезжая, столичная штучка – прямиком из Суслова. Сказала, что живёт неподалеку от аэропорта, заочно учится в тамошнем филиале института Монро, сейчас гостит у баклужинской родни, совмещая это приятное дело с преддипломной практикой в рамках благотворительного проекта – оказания помощи неопытным покойникам, увязшим в ближних слоях некромира.

– Смотрю: стоит у киоска – и возмущается, почему это её не обслуживают, – увлёкшись, взахлёб рассказывала Варвара. – Продавщицу кроет – почём зря! Я её за плечо тронула, вежливо так говорю: «Ну что вы шумите на весь астрал? Она же вас всё равно не видит и не слышит: она-то – живая, а вы…» Ка-ак эта тётечка на меня накинется: «Кто померла? Я померла? Сама ты…» И понесла, и понесла… по кочкам! Ну вот как им таким объяснить? А объяснишь – примут за ангела, тут же начнут льготы клянчить…