Юность подарит первые шрамы
Шрифт:
– Ты надолго к нам? – спросила Никки.
– До осени. Потом перееду в Мэф.
– В Мэф? – насторожилась Никки.
– Да, я устроилась медсестрой в «Греджерс», буду жить в резиденции, – улыбаясь, сообщила Леда.
– Значит, теперь мы будем еще чаще видеться? – обрадовалась Клара.
– Я так об этом мечтала, – обняв младшую сестру, сказала Леда.
– Вот так сюрприз… – поникла Никки.
На самом деле, Никки в глубине души любила свою старшую сестру. Та, как я уже сказала ранее, воспитывала своих девочек, забыв про свое детство, вычеркнув свою молодость. А что еще оставалось делать? Их мать, Кармэл Дилэйн,
Никки любила Леду за то, что та всегда жертвовала собой, своим временем, заботилась о ней. Но иногда ее забота выходила за грани разумного. Леда очень боялась, что вседозволенность вскружит голову Никки, и та пойдет по стопам матери, нарожает детей по глупости и заставит их страдать так же, как и их мать. Поэтому старшая Дилэйн старалась контролировать своих сестер. Порой ужесточенный контроль доводил ее до деспотизма, и младшим Дилэйн приходилось несладко. Не спасло их от сестры даже ее замужество.
– Почему именно «Греджерс»? – не унималась Никки.
– Там была открытая вакансия.
– Единственная вакансия во всей стране?
– Никки, что тебя не устраивает?
– Доброе утро!
На кухне, где сидели девушки, показался незнакомый Леде молодой мужчина, ее ровесник или чуть старше. Но шокировал девушку вовсе не возраст незнакомца. Он предстал перед ними без одежды. Леда как раз ела сосиску с яичницей, когда мужчина прошел мимо них со свисающим серым пенисом.
– Что за?..
– Это Гаспар. Инструктор по фитнесу Кармэл, – спокойно ответила Никки.
– И по совместительству ее парень, – добавила Клара.
– …Вот, значит, как.
Леда вскочила с места и побежала за Гаспаром. Тот был уже у гардеробной, натягивал на себя тренировочные штаны.
– Здравствуйте, – пылая от ярости, сказала Леда.
– Здрасьте. Вы Леда, старшая дочь Кармэл? Рад знакомству.
– Не могу похвастаться тем же. Какого черта вы разгуливаете по дому голым?!
– Ох, извините. Привычка такая, что поделать?
– Моя двенадцатилетняя сестра видела ваш член! Вы считаете, что это нормально?!
– Я же уже извинился. Не могу понять, вы рассержены или возбуждены? А может, и то и другое?
– Да как вы смеете?! Собирайте свои вещи и убирайтесь из моего дома!
– Только приехала и уже командуешь?
Леда обернулась и увидела мать. Кармэл, как всегда, шикарно выглядела: элегантные темно-рыжие локоны ниспадали с хрупких плеч, неброский макияж, подтянутое тело, что не успевало остывать от ласк страстных молодых
– Привет, мам.
– Здравствуй, Леда.
– Мама, почему этот мужчина ходит по нашему дому голым?
– По моему дому, – резко поправила Кармэл. – И да, у него такая необычная привычка. Мы ничего не можем с этим поделать.
– …Сумасшедший дом.
– Гаспар, оставь нас, пожалуйста.
– Конечно, любимая, – мужчина страстно поцеловал Кармэл перед тем, как уйти. – Не нервничай.
Кармэл размякла в объятиях своего воздыхателя, но стоило Гаспару уйти, как выражение ее лица тут же стало суровым. Леда поняла, что им не избежать тяжелого разговора.
– Если тебя что-то не устраивает, ты можешь вернуться к себе домой.
– У меня больше нет дома, ты же знаешь, – потупив глаза, ответила Леда.
– Ах да… Я забыла, что Рассел лишил тебя дома. Какая неприятность.
– Мама, как долго это будет продолжаться? Ты меняешь мужиков каждый месяц. Они все высасывают из тебя деньги и исчезают. На все это безобразие смотрят твои несовершеннолетние дети!
– Теперь я понимаю, почему Рассел тебе изменил. Ты такая нудная! Взамен мне мои мужчины дарят тонну удовольствия. Я наслаждаюсь своей жизнью, понимаешь? Я счастлива!
– Твое счастье ослепило тебя! Ты из-за него совершенно не замечаешь своих детей. Они ведь нуждаются в тебе!
– Не тебе меня осуждать, Леда. Тебе двадцать семь лет. Ты разведена, еще и нищая! Твой муж изменил тебе и выставил тебя за дверь. Ты – неудачница!
– Закрой свой рот! – не выдержала Леда.
– Если я такая хреновая, что ж ты прибежала ко мне, как побитая собака?
Леда ушла в слезах в свою комнату, а Кармэл лишь посмеялась ей вслед. Никки, что все это время сидела на лестнице и слушала их разговор, тоже всплакнула. Ей было безумно жаль свою сестру.
Позже Никки открыла дверь комнаты Леды и застала ее за сбором вещей.
– Леда, что ты делаешь?
– Я уезжаю. До осени поживу в гостинице.
– Ты из-за Кармэл?
– …Из-за мамы, из-за тебя. Не хочу портить ваше настроение своим присутствием.
– Эй, угомонись. Ты же знаешь меня. Я могу взбесить даже свое отражение в зеркале, а Кармэл…
Никки села на кровать, где были разбросаны вещи Леды, что она собирала в спешке.
– Ты была права во всем. Наш дом превратился из-за нее в гостиницу. Я уже устала запоминать имена ее очередных хахалей-трахалей. Ей на нас наплевать… Но мы с Кларой не отчаиваемся, потому что у нас есть ты. Мы знаем, что ты никогда не дашь нас в обиду, – Никки обняла сестру. – Я рада, что ты приехала. Правда.
Появилась долгожданная, хрупкая идиллия. Сестры были рады находиться в обществе друг друга, делиться тайнами, проводить совместные вечера, пока мать тонет в море оргазмов со своим воздыхателем.
Но контроль Леды не заставил себя долго ждать. Последняя неделя лета была богата на тусовки. Молодежь не спешила расставаться с жаркими, а порой и горячими летними деньками. Одна из шумных тусовок проходила в Голхэме – небольшом районе города Глэнстоуна. Вечеринку устроила подруга Клары – Тоуни Уэллер, поэтому самая младшая из Дилэйн не могла пропустить ее. Но Леда, разумеется, была против. Во-первых, Клара намеревалась поехать в Голхэм, что находился далеко от их дома, во-вторых, Клара была еще совсем маленькая, глупая. Ей рано посещать такие мероприятия.