Юность в сапогах
Шрифт:
Вечером в казарме было все как обычно. Все первогодки «шуршали» на «дедушек». А «черпаки» подшивали свою форму.
– Как достало уже подшивать эту ебанную подшиву! – ругался Терехов.
– Ай, - закричал Зилов, - чуть палец не пришил!
– Ладно вам причитать! Ноете как бабы!
– включился в разговор Игнатьев, он же Джон. – Нам осталось каких-то четыре месяца и все! Мы будем «дедами»!
– Кто тут «деды»? – в комнату заглянул Песков.
– Кыш отсюда,
Песков сразу же скрылся за дверями.
– Опять, сука, стучать побежал! Как его только Сокол с Ершом терпят! Он же их самих не раз закладывал «дедам».
– Дак он за это и чистил унитазы не раз. С ним, наверное, месяца три никто не разговаривал! – вмешался в разговор Джон.
– А помнишь, мы тогда слили и продали бензин с УАЗика командирского? Он еще у штаба стоял.
– Ага! Сокол до чего добегал, крыльям домахал. Ведь заводился! Заводился. А полкан на него орет, тому в Питер надо на совещание, - смеялся Джон.
– Вот только потом было не до смеха. Когда Песок нас сдал Полкану прямо на разводе. Ох, тот тогда погонял роту. А потом и «деды» еще нас. Еще и «ТАПик» притащили. Ты Терех тогда славно отжимался с проводками на пальцах, - предался воспоминаниям Зилов.
– А сам-то как танцевал с проводками в сапогах?- поддел его Терех. – Я хоть три раза отжался!
– А я всю взлетку пробежал! – с гордостью ответил Зил.
– Вот станем «дедами», эти «слоники» тоже испытают этот волшебным инструмент «ТАПик». Я лично буду его крутить! – стучал кулаком в грудь Джон.
– Да брось ты! У нас на это Брат есть! Да тот до Камчатки дозвонится, и связь будет без перебоев, - смеялся Терех.
– У этих «слоников» скоро стодневка начнется! Вот тоже побегают. Опять начнет все пропадать! Комбат будет на себе рвать свои рыжие волосы.
– У нашего «Ржавого» и так одни проплешины остались!
– Рота, отбой! – прокричал дневальный Никитинский.
У Николая это был первый наряд. Весь его уже призыв был в наряде, а у Коли это первый.
Из каптерки выглянул сержант Соколов. Посмотрел на табун бегущих солдат. Одному из пробегающих, Сокол отвесил пинка.
Когда все улеглись, сержант прошел в спальное помещение посмотрел на койки. Четыре койки пустовало. Он сразу направился в «бытовку». Где и нашел не спящих «черпаков».
– А вас что команда: «Отбой!» не касается! Вы «черепа» совсем охренели! Рано расслабились! Как расстегнули, так и обратно можем застегнуть.
– Не вы расстегивали, не вам и расстегивать! – встал со стула Терех.
– Что ты сказал? – обозлился Сокол.
– Успокойся, сержант, - послышал голос из-за спины.
Дежурный повернулся. И увидел перед собой Артура Дыдоева.
– Пусть твои сослуживцы успокоятся! – как бы жалуясь, сообщил Сокол.
–
Сержант посмотрел на него и вышел из «бытовки» стараясь не задеть дагестанца плечом. И скрылся в каптерке.
– Как достали меня эти балваны! Сами еще недавно бегали вот так же, а теперь строят из себя героев, - почти без акцента произнес Артур.
За столом в каптерке сидели «деды» и пили водку. Над сидящей пятеркой стоял кумар от сигарет. Зотов уже весь захмелевший восседал посередине, как предводитель.
– Сейчас бы гитару! Я бы сдацал!
– Сейчас будет, Илюха! – резко отозвался Сокол и выглянул в двери. – Эй, душара, принеси из «ленки» гитару! Бегом! Что значит ты на тумбочке? Ты охренел, туловище! Бегом, я сказал!
– Что там? – поинтересовался Песков.
– Прикинь, еще мне говорит: «Я же на тумбочке дневальный», - рассмеялся Соколов.
– Надо их будет научить хорошим манерам!
– Эй, пусть об буркаются. А то еще недавно только с кеэмбэ пришли, - заступился за молодых Зотов.
– Они и так в армии уже неделю служат! Должны все знать! – взъерепенился Песков.
– Ты, сука, сам первый месяц, когда сюда пришел, был потерян. Сколько из-за тебя пацаны полетали?
Вскоре гитара была доставлена по адресу, и Зотов запел песню:
– Часы пробили по распорядку на обед,
Идем мы строем, а впереди веселый дед,
Ремень отвесил, поставил рюмку пред собой,
Ты отслужил, ты отслужил и Бог с тобой!
Гоп-стоп зелень, ну-ка ложки не хватай!
На раз-два сели, и дайте деду первым взять,
Учись, малыш, чтоб масло первым получать,
Тебе еще, еще до осени шуршать!
– Давай, наливай за дембель! – кивнул на бутылку Ершов.
– Может, научим молодежь, как надо относиться к старшему призыву? – все не унимался Песков.
– Очень хочешь? – поинтересовался Сокол.
– Ну, надо же научить!
– Хорошо! Иди, учи! Но только его одного! Других духов не трогай!
Песков резко вскочил и выбежал из каптерки, словно там был пожар.
– Куда это он? – удивился Ерш.
– Да, так. Обосрался! Говорит, днище рвет! – расхохотался Песков.
Из каптерки прямо на Николая вышел пьяный сержант Песков. Оглядел дневального. Проверил как весит ремень, не слабо ли. Поправил шапку. После направился в умывальник.
– Эй, дневальный, - уже из умывальника позвал Песков, - что у тебя тут окурки накиданы!
Николай про себя выругался и направился убирать. Едва дневальный зашел в помещение, то сразу же получает кулаком в живот. Песков затаскивает дневального за шкирку в умывальник.