Юные натуралисты в краеведческой экспедиции

Коллектив авторов

Что же, едем?

Какой там—у возниц нехватило веревок. Но они беспечно решаются трогаться. Кажется, едем... Колеса злополучных телег не сделали и двух оборотов, как упал один чемодан, за ним—второй, за ним —корзинка! Водворяем все на места, но через некоторое время повторяется та же история.

Окружив телегу, поддерживая вещи руками, медленно двигаемся вперед.. Однако без веревок не обойтись. Возы заезжают на постоялый двор, а мы, оставив их на попечении Федора Леонидовича и Кирилла, продолжаем наш путь.

Но вот Луга с ее кооперативами, чайными и ларьками остались позади.

Еше два километра по шоссе-—и мы входим в лес и забываем о городе. Лес —старый, сосновый, почва — сухая, итти легко.

Солнце то выглянет, то опять спрячется за темные подозрительные тучи. Вскоре начался дождь. Мы ускоряем шаг, надвигаем шапки, поднимаем воротники, всячески стараясь защитить себя. Но через десять ‘минут на нас не остается сухой нитки. Не беда, надо привыкать: впереди нас ждут и не такие трудности.

Внезапно начавшись, дождь так же внезапно и кончился. Выглянуло солнце. Мы согреваемся, но итти стало труднее — всюду лужи и ручьи.

Входим в дубовую аллею. Сейчас будет деревня Ропти, расположенная на северном берегу Череменецкого озера.

Идем парком. Вдруг между деревьями блеснула яркая полоска воды.

— Озеро! — закричали ребята и, забыв . про усталость, побежали вперед.

Так вот тот Череменец, на котором нам предстоит жить и работать. Некоторое время стоим и любуемся его темной водой и прибрежными зарослями тростника. Но солнце уже низко над горизонтом — надо торопиться.

Идем берегом, сплошь поросшим высоким сосновым лесом. Теперь видна уже не узкая полоска воды, а большая часть озера, шириной около по-

лутора кйлбмётра, едва заметны хутора й деревни на другом' берегу. Дорога стала подниматься в гору. Приближаемся к селу Наволок, от него до нашей мызы всего три километра. От встречного крестьянина узнаем, что наши телеги только-что проехали. Некоторые ребята бросаются их догонять.

Входим в село... Среди деревни сворачиваем в какую-то калитку и попадаем в Яблоновый сад, принадлежащий совхозу. Деревья в цвету. Сад совершенно белый. Белеют стволы, вымазанные известью. Бела и земля, засыпанная лепестками цветов.

, Любоваться некогда — нужно засветло быть на месте.

Последний километр!

Среди деревьев мелькнуло белое здание. Тропинка идет, круто вверх. Выбираемся. Кругом кусты ' жасмина и сирени. Мы на поляне около белого старого дома. Приехали!

Усталые и , голодные садимся за стол, где нас ждет заботливо приготовленный Екатериной Ивановной ужин.

НА МЕСТЕ

Ёыбор ба§ы для работы §кспёдиции имеёт очень важное значение. Иные горячиё головы готовы ночевать где попало, питаться всухомятку или раскидывать палатку в лесу у костра. Но палатка нам не по средствам, а что касается до ночлега, то нельзя забывать, что каждый участник нашей экспедиции имеет очень большую нагрузку. Работая 6—8 часов на воздухе, нередко в жару или под дождем, надо иметь возможность восстановить свои силы. Если экспедиция не даст нам укрепления здоровья, то все ее достижения будут сведены на-нет прорывами в самой работе. Эти доводы Сергея Владимировича убедили наших энтузиастов „палатки¹¹ и „открытого неба¹¹ и примирили их с необходимостью провести лето в приспособленных для жилья и работы условиях.

И наша мыза Репьи как нельзя лучше отвечает этим требованиях.

Первые впечатления

Мыза Репьи — некогда усадьба табачного фабриканта Богданова—ныне принадлежит совхозу села Наволок.

Большой двухэтажный дом с галлерейкой, голубятней и тремя террасами; белые стены его, украшенные затейливыми орнаментами, ярко выделяются среди зелени. Кругом мызы располо-_е 30

жен сад.С одной стороны он сливается с небольшим леском, с другой граничит с огородами совхоза. Большие кусты сирени образуют живые ворота к полусгнившей теперь лестнице, ведущей к озеру.

Рядом с-мызой начинается Яблоновый сад, весь поросший высокой и густой снытью, в которой с головой может скрыться любой из наших юннатов. Прямо перед садом—озеро, которое придает особенную прелесть всему виду. Вдоль берега темной лентой тянутся тростники; на противоположной стороне видны полосы полей, деревенька и темный квадрат голубковского парка. За мызой начинаются деревня Репьи и крестьянские поля. Пыльная улица, избушки с потемневшими стеклами, непременные журавли колодцев, босые ребятишки да куры, копающиеся в пыли — таковы наши Репьи!

Картина неприхотливая, но зато как радуют нас, городских жителей, этот простор, зелень, тишина, отсутствие городских зданий, дребезжания трамвая и этой несносной духоты и пыли, из которой мы только-что вырвались.

На другой же день после приезда мы начали устраиваться на новосельи. Три комнаты были нами заняты под спальни. Убранство их состояло из некоторого подобия кроватей, т. е. попросту досчатых щитов, положенных на козлы. Эта „мебель" скрипела и трещала при каждом малейшем толчке, а иногда и выскальзывала из-под какого-нибудь неспокойного юнната, неосторожно повернувшегося на другой бок.

Кое-где имелись столики и скамейки, а в спальне девочек даже оказались вешалка и трюмо.

На кровати были уложены сенники, набитые соломой, на вешалках появилось платье, на столиках—цветы и кое-какие письменные принадлежности. Комнаты приняли жилой вид. Спальня девочек, сообщавшаяся с „северным балконом¹¹, была наиболее уютной: там царили чистота и порядок, чего нельзя было сказать о комнатах наших мальчиков. Средняя комната с выходящей на озеро террасой была обращена нами в „разборочную¹¹. Каждый отряд занял в ней по уголку и получил стол для раскладки собранного во время работы материала.

Впоследствии у одной из стен была устроена „фен-полочка“, где ботаники выставляли цветущие в данный момент растения.

На другой стене было оставлено место для всевозможных расписаний, объявлений и списков дежурных. На окнах мы устроили' живые уголки с насекомыми, лягушками, ящерицами и другими животными, которых собирали в районе мызы и на экскурсиях.

Имелся у нас еще небольшой чуланчик, в котором мы сложили все наше снаряжение. По стенам мы развесили всевозможные долота, молотки, совки; на полках разложили пачки газетной бумаги, книжечки для этикеток, ботанические прессы и папки. Чуланчик получил название „экскурсионная". Описывая наше помещение, нельзя не упомянуть о кухне, где ежедневно дежурили двое из нас, помогая Екатерине Ивановне. Итак, в нашем распоряжении оказался весь низ мызы с балконами и сад.