Юный самурай. Путь воина. Путь меча. Путь дракона
Шрифт:
— Но как же применить эти умения, если не видишь своего противника? — с недоверием спросил Кадзуки.
— Я покажу, — ответил сэнсэй Кано, переводя туманный взгляд на мальчика. — Как тебя зовут?
— Ода Кадзуки, сэнсэй.
— Что ж, Кадзуки-кун, попробуй украсть у меня инро, и я подарю ее тебе.
Кадзуки усмехнулся. Коробочка свободно болталась на оби учителя — легкая добыча даже для самого неопытного вора.
Кадзуки начал бесшумно подкрадываться к сэнсэю. Двигаясь вдоль шеренги, он поманил за собой Нобу и еще
Мальчики были шагах в четырех от учителя, как вдруг тот взмахнул посохом, поддел Хирото за лодыжку и сбил его с ног. Сэнсэй Кано развернулся. Еще один взмах — и ноги толстяка Нобу разъехались в стороны. Посох ткнулся ему в живот. Нобу рухнул навзничь, а бо уже нацелился прямо в горло Кадзуки.
Мальчишка замер и шумно сглотнул. Конец посоха замер у самого кадыка.
— Хотели меня отвлечь? Неплохая задумка, Кадзуки-кун. Но один из твоих друзей пахнет, как позавчерашние суси. — Учитель кивнул на поверженного Хирото. — Ты пыхтишь, как дракончик, а третий мальчик топает, будто слон.
Он махнул в сторону Нобу, который лежал, потирая ушибленный живот.
Ученики захихикали.
— Тихо! — оборвал их сэнсэй Кано. — Пора начинать урок, иначе вы никогда не научитесь биться вслепую. Встаньте подальше друг от друга, так, чтобы не задеть соседа.
Все послушно разошлись по двору.
— Для начала вам нужно привыкнуть к весу посоха, почувствовать, как он двигается. Повторяйте за мной.
Сэнсэй Кано взялся за середину посоха и начал вращать его, перехватывая то одной рукой, то другой. Бо двигался все быстрее, вскоре его уже было не разглядеть — то слева, то справа от наставника мелькал размытый диск.
— Как только привыкнете, закройте глаза. Учитесь чувствовать движение, а не следить за ним глазами.
Все принялись вращать посохи. Несколько учеников тут же выронили оружие.
— Не так быстро. Сначала научитесь правильно работать руками, — посоветовал сэнсэй Кано.
Даже это выполнить было непросто. После бессонной ночи Джека одолевала дремота, руки не слушались.
А вот Ямато управлялся с оружием так ловко, словно с ним и родился. Он уже закрыл глаза.
— Молодец, Ямато-кун! — похвалил сэнсэй Кано, слушая, как посох мальчика свистит в воздухе.
Ямато заулыбался — пусть он потерял лицо, когда переходил ущелье, зато теперь первым выучил новую технику!
Вскоре Джеку тоже все удалось, хоть его посох и крутился медленней. Мало-помалу в руках прибавилось уверенности, и наконец мальчик решил закрыть глаза. Джек старался чувствовать оружие, слышать его, ощущать, а не наблюдать за ним.
Он увеличил скорость.
Бо со свистом рассекал воздух.
Получилось!
— Ай! — Ногу пронзила боль.
Посох врезался в голень, выпал и покатился по каменным
Бо остановился… у ног Кадзуки.
Джек хотел поднять оружие, но только протянул руку, как получил по затылку посохом. Мальчик гневно посмотрел на Кадзуки.
— Осторожней, гайдзин! — ответил тот с притворной невинностью.
Они с ненавистью уставились друг на друга. Джек сжал кулаки.
— Даже не думай, — шепнул Кадзуки, поглядывая, нет ли поблизости сэнсэя Кано. — Не подступишься.
Он нацелил посох прямо в нос Джеку. Мальчик попятился, сделал вид, будто поворачивает влево, а сам нагнулся и схватил посох. Но Кадзуки этого ждал. Он ударил Джека по пальцам, и посох снова упал.
— Тем из вас, кто все время роняет посох, лучше не закрывать глаза, пока не почувствуете себя уверенней, — сказал сэнсэй Кано с другого конца двора.
Джек и Кадзуки настороженно замерли. Каждый ожидал, что сделает другой.
— Закрывай глаза или не закрывай, все равно самурай из тебя никудышный, — украдкой поддразнил Кадуки. — Даже такой тупица, как ты, должен понять, что в школе тебя никто не любит. Твои мнимые друзья просто вежливы с тобой, потому что так хочет Масамото-сама.
Джек еле сдерживал ярость.
— А тем, кто разговаривает, лучше направить силу на более полезные цели, — многозначительно добавил сэнсэй Кано.
Насмешка попала в цель. Кадзуки задел больное место. Как ни крути, а в том, что он говорил, была доля правды. Поначалу Ямато просто мирился с его присутствием, потому что так приказал отец. Мальчики стали друзьями только после победы на Тарю-дзиай. Что касается Акико, то она умело прятала свои чувства. Невозможно было понять, притворяется она или на самом деле считает его другом.
Может, Кадзуки прав?
Хотя Акико уверяла, что никуда не выходила ночью, Джеку по-прежнему казалось — она что-то скрывает.
Заметив, что мальчика терзают сомнения, Кадзуки осклабился.
— Убирайся домой, гайдзин, — шепнул он.
17. Семена
— Убирайся, гайдзин! Убирайся, гайдзин!
Джек в ужасе застыл в кресле с высокой спинкой, глядя, как Глаз Дракона рубит мечом стены родительского дома. Он высекал на них одни и те же слова. Буквы, словно раны, сочились красным, и Джек вдруг понял, что Докуган Рю пишет кровью отца.
С пола послышался шорох, и мальчик прижал к груди тетрадь. К нему ползли четыре черных скорпиона, каждый — величиной с кулак. Они стали подниматься вверх по ногам. Ядовитые жала потрескивали во мраке…
— Ты идешь?
Джек вздрогнул и проснулся. Его разбудил голос Акико.
Он сел и протер глаза. В оконце комнаты лился яркий солнечный свет.
— Я сейчас… ты иди… — ответил мальчик, прерывисто дыша, и снова укрылся одеялом.
— Ты не болен? — спросила Акико из-за двери.