Юный техник, 2008 № 04

Журнал Юный техник

Взвизгнули тормоза. Из-за поворота вырулила милицейская «девятка». Андрею почему-то стало по-настоящему страшно. Оружие взметнулось словно само собой. Ветровое стекло взорвалось сеточкой трещин и просело внутрь. Машина съехала с дороги, врезалась в тополь и, откатив назад, замерла. Из радиатора валил пар.

Андрей скинул ремень с плеча, на ходу сорвав мантию, обернул ею автомат и что было сил побежал на остановку. Сзади истошно завопила какая-то тетка. Андрей пулей влетел в подошедший троллейбус и прижался к двери

спиной.

Люди искоса посматривали на него. Он подумал, что, по сути, ничего не знает про эту странную игру. Никто толком не объяснил ему правил, нигде не была прописана миссия. Оставалось загадкой, как здесь можно сохраняться. Он повернулся к двери и прижался лицом к стеклу, рассматривая знакомый пейзаж. Фон был прорисован — не придерешься. «Стопроцентная острота реальности», — вспомнил он. Кому нужна игра, неотличимая от реальности? Зачем тогда играть?

Едва открылась дверь, он выпрыгнул на тротуар и быстрым шагом направился к дому. Они что, весь город прорисовали? Вот будет прикольно, если дома матушка с Васькой! Он вошел в прокуренный подъезд, дождался, пока подойдет лифт, и, нажимая на обожженную спичкой знакомую кнопку с цифрой 7, понял, что прикольно не будет.

Мать открыла дверь и, бледнея, отступила к стене. Узнала-таки. Плевать, все равно скоро все закончится.

Андрей направился в ванную, мрачно радуясь, что оставляет на дорожке грязные следы. Давно хотелось выкинуть что-то подобное. Из спальни вывалился Васька, волоча грузовик с красной пластмассовой кабиной.

Стукнув ладонью по выключателю, Андрей зашел в ванную и прикрыл за собой дверь. Из зеркала на него смотрело жуткое, с трудом узнаваемое лицо, покрытое грязными разводами и запекшейся кровью. Он поставил автомат в угол, включил воду и склонился над раковиной. Он все тер и тер лицо, пальцы, ладони, желая успеть до того момента, когда его заберет Макс. Это казалось очень важным — быть чистым перед Максом.

Дверь открылась. В жизни лицо у матери никогда не бывало таким бледным, хоть какая-то неувязка, обрадовался Андрей.

— Закрой дверь, — произнес он незнакомым, холодным как сталь голосом.

Он долго тер виски и лоб махровым полотенцем, мечтая открыть глаза и оказаться в Интернет-кафе. Когда щеки стали гореть, он выглянул из-под полотенца.

— Закрой дверь, я сказал! — Пьянящее, ни с чем не сравнимое ощущение свободы откуда ни возьмись обрушилось на него.

Свобода от придирок матери, от вечного нытья брата, от насмешек Барабаша… Эта свобода казалась слишком значительной, чтобы позволить ей ускользнуть.

Он медленно поднял за ствол стоящий в углу АКМ и сбросил с него мантию. Если не смогу сейчас, подумал он, то проиграю, все опять будут смеяться.

Он не успел понять, что произошло. Тишина вдруг разлетелась в клочья. Когда грохот стих, он так и не решился открыть глаза. Стоял в оцепенении и думал: когда

это он успел потерять шлем. По щекам катились слезы. А его душу постепенно заполнял черный, беспросветный ужас.

— Тихо, ты! — пробормотал кто-то в самое ухо.

Звонкая оплеуха врезалась в щеку, и Андрей открыл глаза, тщетно фокусируя взгляд на расплывчатом силуэте.

— Очухался? — В голосе Макса слышалось облегчение.

Андрей смотрел сквозь него, прокручивая в голове последние события. Прокрутка работала медленно.

— Такой вой поднял — всех собак в округе распугал.

Андрей огляделся. Он лежал на полу, ребят не было.

— Я… разбил шлем, — шморгнул носом Андрей.

— Все в порядке. Это такой эффект.

— Для остроты реальности?

Макс сдержанно улыбнулся.

— Там со мной что-то произошло… — Андрей помолчал, не зная, стоит ли произносить эти слова. — Я убил самых близких людей. И женщину. Просто так. И патруль в машине. И «лунатиков». И Кольку предал. — Рыдания рвались наружу, и он торопливо продолжил: — Не знаю, как теперь с этим… Как смотреть им в глаза.

— Ты выбрал образ мыслей богомола…

— Я? — переспросил Андрей. — Мне досталась какая-то дурацкая мантия…

— Mantis religiosa. Богомол обыкновенный.

Андрей недоуменно уставился на Макса.

— Насекомые наиболее предпочтительны, — невозмутимо объяснил тот. — Их рефлексы почти не затуманены опытом, как у более развитых животных. Идеальная модель для идентификации разума и построения чистой модели поведения.

Андрей несколько раз моргнул, не прекращая смотреть на Макса. О чем это он?

— Ты не догадался, почему тебе достался образ богомола?

Андрей неуверенно кивнул, соглашаясь.

— Программа использует специальные «маячки», позволяя сделать псевдослучайный выбор. Ты его получил не случайно: по сорока восьми опорным сигналам из девяноста шести. Неплохой процент, как ты считаешь?

— Это значит, я действительно… богомол?

— По образу мыслей — на пятьдесят процентов, — серьезно сказал Макс. — Если не учитывать нюансов.

— Каких нюансов? — подался вперед Андрей.

— Ну, ты еще находишься на личиночной стадии, потому что подросток. А во-вторых, ты все-таки человек, и у тебя пока есть возможность выбрать, кем или чем становиться.

Макс выпрямился и направился к двери. Андрей подскочил, торопливо поправляя задранную куртку.

— А где остальные?

— Вышли при первой возможности. — Макс улыбнулся. — Это твой друг, Никола, сказал, что у тебя дома проблема. Вот мы и решили тебя поддержать, скинулись тебе на игру.

Андрей остановился в недоумении:

— И Барабаш решил поддержать? И Дрюня?

— Жужелица большеголовая и мокрица. — Макс ненадолго задумался, потом махнул рукой. — Не люблю мокриц. Но и они ведь люди.