Юный техник, 2008 № 08
Шрифт:
— Елки, значит, не рубить? — негромко, как бы невзначай бросил я.
— Что? — Михаил посмотрел на меня. — Да не буду я больше их рубить! Одну только и принес, для костра. Новый год ведь.
— Миша, ты меня за дурачка-то не держи, — не выдержал я. — Поиграл в песочнице, так имей совесть, сознайся!
Михаил положил наполовину освежеванного зверька на землю и привстал.
— Ты о чем?
Я вскочил, схватил его за шиворот и молча потащил за собой. Сначала Михаил упирался, но, поняв, что все попытки освободиться безуспешны, прекратил сопротивление
Мы добрались до места, и я возмущенно указал товарищу на надпись в «песочнице». Михаил замер, щурясь от солнца, он пытался разглядеть замысловатый узор линий, складывающийся в слова.
— Ну? И что? — Михаил недоуменно поднял глаза. — Я всегда знал, что ты писать умеешь. Только раньше думал, что ты пишешь грамотно. «Зверьки» вообще-то через «е» пишутся, да и слово «есть» с ошибками написал.
Ничего не понимая, я уставился на песок и остолбенел. Поморгал глазами и снова прочитал слова, коряво выведенные кем-то на песке:
ЗВИРЬКОВ НИ ИСТЬ!!!
Михаил поржал, разглядывая мою застывшую физиономию, и сказал:
— Хватит меня разыгрывать! Ты как хочешь, а я есть хочу!
Он засунул руки в карманы и вразвалочку направился к месту стоянки. Я проводил его взглядом, опустился на четвереньки и начал просеивать песок сквозь пальцы. Золотистые кристаллики струйкой стекали по ладони и с легким шуршанием выстраивались на земле песочным муравейником. Мысли в голове текли так же неспешно и бессмысленно. Очевидным стало только одно. Писал странные фразы не Михаил. У него не было возможности незаметно добраться до «песочницы», написать про звИрьков и вернуться обратно к костру. А если писал не он, тогда кто? Я вздохнул, поднялся и побрел к стоянке.
Михаила я застал за увлекательным занятием: поеданием инопланетного животного. Он мне сразу так и сказал, едва заметив, что я приближаюсь:
— Если тебе интересно, чем я занимаюсь, то, нисколько не смущаясь, говорю: я дегустирую инопланетное животное!
Он, причмокнув, обсосал маленькую косточку, бросил ее в огонь и протянул мне подгоревший кусочек мяса.
— Будешь?
Я покачал головой и медленно, с расстановкой, отчетливо выговаривая каждое слово, произнес:
— Миша, выслушай меня, пожалуйста, очень внимательно! Не перебивай, а слушай! Все это очень серьезно!
Сначала Михаил не поверил. Он грыз кость и то и дело хихикал. И все-таки мне удалось убедить его в том, что история со странными надписями не розыгрыш.
Он долго думал, потом подал голос:
— Что делать будем?
— Давай рассуждать, — начал я. — Кто-то писал на песке, и этот кто-то видел, чем мы занимаемся. Он знал, что ты притащил елку и поймал зверька. Значит, он находился где-то поблизости, не исключено, что он и сейчас находится рядом.
Михаил испуганно огляделся. Но тут же его губы растянулись в широкую улыбку.
— Значит, на планете есть люди! Мы же спасены! Наверное, здесь колония!
— Логично, но почему бы местным жителям просто не помочь нам? Не прячась по кустам?
Михаил
— Значит, это детишки колонистов! Вспомни, сколько ошибок в написанных словах. Да, о детях я не подумал. Возможно, приятель прав.
Тогда остается только найти поселенцев и спокойно ожидать прилета спасательного корабля.
— Пошли, поищем следы русскоговорящей цивилизации.
Мы бродили посреди разноцветных деревьев, кричали, но все оказалось тщетно. Два часа блужданий прошли бессмысленно, и мы уже решили повернуть обратно, как вдруг взгляд зацепился за нечто явно искусственного происхождения. Из-за небольшого холмика торчала верхушка стелы. Окрыленные надеждой, мы забрались на холм и увидели внизу металлопластиковую конструкцию. Этакий столб, верхушка которого и возвышалась над холмом. Спустившись ближе, мы разглядели надпись, сделанную огромными пластиковыми буквами и прошитую неоновыми лампочками:
«Планета «ЭЛИЗИУМ» — Туристический рай». А чуть пониже маленькими буквами была сделана приписка:
«Собственность компании «Натагрюэль».
— Ого! — присвистнул Михаил. — Это же действительно «Элизиум», я тысячу раз видел рекламу туров.
Как же мы сразу не догадались?
Я в ответ лишь пожал плечами:
— Мало ли похожих планет. Да и судя по количеству средств, вбуханных концерном для освоения планеты и привлечения туристов, здесь шагу нельзя ступить, чтобы не наткнуться на отдыхающих. А где они все?
— Не знаю, я вижу только елки! — пробормотал Михаил и добавил: — И еще я вижу стелу, на которой черным по белому написано, что это планета Элизиум! Пошли дальше, может, впереди нас ждут шикарные отели с бассейнами.
Он прижал ладони к губам и завопил:
— Эй! Туристы!
Мы шли еще полчаса, постоянно цеплялись ногами за корни, поскальзывались на глинистой земле и вполголоса ругали корпорацию, умудрившуюся не заметить посадку нашего почтовика на частную планету. Михаил внезапно остановился. Так неожиданно, что я налетел на него, едва не сбив товарища с ног.
— Ты что?
Михаил молча посторонился, и моим глазам предстал еще один песочный четырехугольник с надписью:
НА ПЛАНЕТИ НИ АРАТЬ!
— Меня это начинает очень сильно раздражать, — проскрипел зубами Михаил. — Попадется мне шутник, который все это проделывает, я из него всю душу вытрясу!
Честно говоря, я бы возражать не стал. Более того, с удовольствием принял бы участие в наказании таинственного шутника. Я огляделся. Вокруг стройными рядками стояли ели. И все! Больше ничего. Сколько бы мы ни шли, менялся только окрас хвои да размеры деревьев. Не было слышно ни щебетания птиц, ни жужжания насекомых. Даже странно, что вообще Михаилу попался зверек. Пока я размышлял, друг распалялся все больше и больше: