Юный техник, 2009 № 06
Шрифт:
— Все? — Тик даже вскочил со стула. — Да там ничего нет!
— Там есть жизнь. Самая лучшая, полностью обеспеченная всем необходимым.
— А вы, простите, кто такой? — спохватился Тик и вновь сел на стул.
— Я — Разум.
— А! Тогда понятно, — сказал Тик. — Наверное, это вы и создали этот самый разумный на свете мир?
— Нет, я его не создавал. Но я его усовершенствовал.
— А зачем? Разве он был плохим?
— В нем угнетали личность. Детей лишали удовольствий и во всем ограничивали. Их даже
— И вы решили спасти бедных детишек от взрослых, — предположил Тик.
— Да. Но им не понравился мой совершенный мир.
Тебе тоже. Почему?
— Хорошо, — сказал Тик. — Я расскажу. Только верните мне память.
И Тик разом все вспомнил. И то, кто он такой — обычный земной мальчишка из небольшого городка, — и кто его родители и друзья, и даже почему у него болела нога, когда он сюда попал. Переправа! В самом начале лета для будущих одиннадцатиклассников военкомат проводил недельные военные сборы. За городом разбили палатки, построили полосу препятствий, а через речку сделали переправу: с берега на берег протянули трос, закрепив его на деревьях, а к тросу приладили блок с колесиками и ручками. Нужно было взяться за эти ручки, разбежаться и, оттолкнувшись у края обрывистого берега, перелететь по тросу речку.
Она была неширокой, метров десять, но трос над противоположным берегом висел довольно высоко и, хоть берег был песчаным, прыгать было страшновато. А не спрыгнешь — влепишься в дерево, к которому прикреплен трос. Некоторые разжимали руки и плюхались в воду. Это было безопасней, хоть и вызывало смех. Смеялись над ними и друзья Тика. Но они, пожалуй, имели право смеяться, ведь сами не раз опробовали переправу, спрыгивая, как полагается, на другом берегу, а Тик не решался. Еще год-два назад, может быть, прыгнул бы, не задумываясь, а сейчас… Может быть, стал взрослей?
Он даже с папой решил на эту тему поговорить — дескать, если нет смысла что-то делать, а даже есть некоторая опасность, то можно ли считать трусом того, кто это делать не хочет?
— Не знаю, — сказал отец. — Каждый решает сам. А как ты думаешь, взбираться на Эверест имеет какой-то смысл?..
Тик не нашел, что ответить. А потом пошел к обрыву. Помнил, как взялся за теплые железные ручки блока. Помнил, как пожалел, что не догадался надеть более надежную, нежели шлепанцы, обувь. А вот дальше…
Он все-таки прыгнул или нет? Раз болела нога, то, наверное, прыгнул. А раз очнулся сухим, то речку, видимо, перелетел. И все же…
— Ты прыгнул, — сказал Разум.
— Вы умеете читать мысли? — нахмурился Тик.
— Нет. Только некоторые, наиболее яркие. Четко сформулированные. В основном, желания и просьбы.
Ну, и некоторые вопросы, как в этом случае. Теперь я отвечу на твой мысленный вопрос. Физически я взялся благодаря людям. Это они создали меня. То есть нас.
Ведь нас — миллиарды! Люди не наделили нас разумом,
— Так вы — те самые микророботы! — ахнул Тик.
— Точнее — нанороботы, — сказал Робот. — Поскольку микро — это десять в минус…
— Да какая разница! — перебил его Тик. — Только с чего вы взяли, что самообучились правильно?
— Правильно — значит, логично. Зачем лишать детей вкусной пищи и удобств? Это нелогично. Мы это исправили. Зачем подвергать их опасностям и огорчениям? Это очень нелогично. Мы это тоже исправили.
— И что, по-вашему, дети теперь не огорчаются?
— Огорчаются. Именно поэтому мы с тобой встретились. Объясни мне…
— Почему именно я?
— Ты не ребенок, но еще не взрослый, словом, в самый раз. А на тебя выбор пал случайно. Мы недавно обнаружили вашу планету. У вас есть особое свойство. Вы называете его сопереживанием. Вы как бы можете поставить себя на место другого и почувствовать то, что чувствует он. Именно потому я могу общаться с тобой напрямую. Это сложная технология, твой разум ее не поймет. Но суть в том, что с тобой я могу разговаривать непосредственно, а с людьми этой цивилизации — нет. А ты можешь и со мной, и с ними.
— А что вы, кстати, сделали со здешними взрослыми? Ну, с родителями этих детей, с наставниками?.. — нахмурился Тик. — И с самими детьми, с теми, которые… исчезли?
— Ничего, — сказал Разум. — Я лишь окончательно изолировал этот мир, не допуская к нему никого извне. А для детей, которые становились помехой для других, я создал отдельные изолированные миры.
— Тюрьмы… — пробормотал Тик. — А для чего вы убрали небо и солнце?..
— Это побочный эффект изоляции мира.
— Знаете, что здесь настоящий побочный эффект? — спросил Тик, продолжая смотреть в закрытые черными стеклами глаза.
— Что?
— Ваш так называемый разум. Роботы должны подчиняться человеку. Вы сдуваете с детей пылинки и не замечаете, что задуваете сам смысл жизни!
— А в чем смысл жизни? — впервые усмехнулся Разум. Тику даже почудилось, что перед ним человек.
— Ну, уж не в тортах с пирожными, — буркнул Тик.
— А мне кажется, что это единственно ценное, что сумел создать человек. Помимо меня, конечно. Неужели они не нравятся детям?
— Да нравятся они детям, нравятся! — ударил себя кулаками по коленкам Тик. — Но детям еще нравится беситься, драться, играть в футбол и… прыгать через речки!..
— Кстати, о речке, — перебил его Разум. — Зачем ты через нее прыгнул?
— Не знаю… Хочу понять, на что я гожусь в этой жизни. — Тик, конечно, повторял чужие слова, но сейчас они казались ему очень и очень правильными. — А узнать это невозможно, не набив себе шишек. Кстати, а почему я попал сюда с вывихнутой ногой? Ведь здесь ни у кого ничего не болит.