Юный техник, 2011 № 01
Шрифт:
— Так кто же все-таки, на ваш взгляд, наиболее вероятный виновник? — спросил я.
— У меня есть некоторые догадки, — ответил Холмс, — но для их подтверждения нужно время. Завтра, возможно, что-нибудь прояснится.
— Ну вот, — сказал Холмс, когда на следующее утро я зашел к нему, — это уже кое-что. Прочтите заметку!
Я взял протянутую мне газету. Заметка была небольшая. «Компания «Суон Минералз», — говорилось в ней, — всегда пользовалась сомнительной репутацией.
Новую волну слухов вызвало сообщение об аресте профессора Иглтона, пытавшегося угнать звездолет, принадлежащий компании, чтобы разоблачить
— Каково? — сказал Холмс. — Этот таинственный джентльмен с бакенбардами решил играть ва-банк.
— Компания может подать на него в суд за клевету.
— Если найдет, — парировал Холмс. — Я, например, не смог отыскать никаких сведений, касающихся Эмери.
— А Боуэна? — спросил я.
— С ним было проще. Правда, он тоже оказался достаточно темной лошадкой, но, по крайней мере, этот человек имеет определенный адрес.
— А он связан с «Суон Минералз»?
— Это мне установить не удалось, но я разузнал, что Боуэн охотно помогает различным компаниям в их махинациях. Они, можно сказать, его и кормят.
— Но на что рассчитывал Эмери, посылая заметку в газету? Хотел голословно обвинить «Суон Минералз» или располагает фактами злоупотреблений?
— Как вы знаете, — ответил Холмс, — планет открывается слишком много, чтобы на каждую посылать экспедицию, состоящую из светил науки. Поэтому ученые интересуются в основном мирами, на которых есть жизнь. Мертвые же планеты, как правило, попадают в руки компаний, получивших от правительства лицензию на добычу минералов.
— В каком смысле «попадают в руки»?
— В самом прямом. «Суон Минералз», например, обосновалась на Денебе-четыре. Все звездолеты, совершающие сюда рейсы, принадлежат компании, а правительственных комиссий не бывает по той же причине, что и ученых. Так что, в принципе, «Суон Минералз» может установить на планете любые порядки, какие сочтет нужными.
— И никто не вмешается?
— Только в том случае, если будет доказано, что на планете есть жизнь и что деятельность компании наносит ей ущерб.
— Значит, Эмери ничем не может повредить «Суон Минералз», ведь Денеб-четыре безжизнен!
— Как знать, Ватсон! У компании, свободной от всякого контроля, может оказаться множество самых разнообразных грехов. Например, нарушение условий контракта с рабочими. И тому подобное.
Я задумался.
— Холмс, но ведь тогда выходит, что я был прав!
Именно Эмери воздействовал на профессора, чтобы тот вторгся во владения «Суон Минералз», тогда как компания, напротив, должна была препятствовать этому!
— Не могу с вами согласиться, — возразил Холмс. — Данных пока недостаточно.
— Что же нам в таком случае делать?
— Для начала я предложил бы еще раз навестить музей минералов. Надо выяснить одну деталь. Только наденьте под одежду вот это. — Холмс протянул мне широкий пояс, состоящий из широких металлических пластинок. Я узнал портативный генератор защиты. Он включался усилием мысли и мгновенно окутывал тело невидимой силовой броней.
Окончание следует.
ПАТЕНТНОЕ БЮРО
В
ЛЕТИМ НА ПОЖАР!
«Прошедшее лето показало, насколько люди плохо умеют справляться со стихийными бедствиями. Сгорели не только сотни тысяч гектаров леса, но и десятки деревень и дачных поселков. А все потому, что пожарные далеко не всегда и не всюду поспевали вовремя. Да пожарной техники, как показала практика, для таких массовых пожаров не хватает.
Вот я и предлагаю: давайте шире использовать для тушения массированных пожаров летательные аппараты. Причем не только вертолеты и самолеты, час полета которых обходится весьма дорого, но и дирижабли.
На мой взгляд, дирижабли удобнее. Прежде всего, аэростатический летательный аппарат может сутками висеть в воздухе, наблюдая, не появится ли где предательский дымок начинающегося пожара. Подавить огонь в зародыше намного легче, чем когда пожар разыграется вовсю. Да и большой пожар погасить с дирижабля проще, чем с самолета. Заправился водой на ближайшем пруду, озере, даже малой речке и прицельно вылил искусственный дождь, остановившись прямо над очагом возгорания. Причем воды на борт можно брать сразу много. Вон, как вы писали (см. «ЮТ» № 8 за 2010 г. — Ред.), в планах наших конструкторов создание дирижаблей грузоподъемностью до 600 т».
Согласитесь, в идее москвича Алексея Смирнова есть рациональное зерно. Как сообщил на VIII гидроавиасалоне, прошедшем осенью 2010 года в Геленджике, генеральный директор и генеральный конструктор Таганрогского авиационного научно-технического концерна им. Бериева Виктор Кобзев, в нашей стране на вооружении МЧС состоит пока всего 4 самолета-амфибии Бе-200. Для сравнения, в Канаде подобных самолетов 40, а в объединенной Европе — 92. Попытка же использовать для тушения пожаров летающий танкер Ил-76 оказалась малоэффективной по той простой причине, что после каждого сброса 40 т воды самолет вынужден возвращаться на базу, приземляться и заправляться водой на аэродроме. Из-за этого на каждый рейс у него уходит порядка полутора часов.
Бе-200 имеет возможность заправляться водой, так сказать, на ходу, глиссируя над поверхностью озера или реки, но и ему для этого нужна довольно обширная акватория.
Главная беда даже не в том, что самолетов мало.
«В России отсутствует эффективная система обнаружения и мониторинга возгораний», — отметил В. Кобзев.
Действительно, если бы пожары замечали вовремя, то и тушить их было бы легче.
В идеале воздушная система пожаротушения может выглядеть, например, так. В небе круглосуточно висит небольшой дирижабль-робот, на борту которого установлены инфракрасные видеокамеры, реагирующие на повышенную температуру. Как только он заметит очаг возгорания, на наземный командный пункт поступит соответствующая информация. В воздух поднимется дирижабль побольше и прольет на очаг возгорания искусственный дождь.