Юрисдикция Такаши Сайто
Шрифт:
– Может, останешься?
– предложил я.
– На что вы намекаете, Сайто-сан?
– она лукаво улыбнулась, вспомнив наше первое свидание.
Несмотря на более, чем неприличное предложение, я чувствовал, что Хикари совершенно не против.
– Намекаю на мягкую кроватку, теплое одеяло и здоровый сон.
– Ну разве от такого откажешься? – она улыбнулась, наверное, представив, как будет хорошо оказаться в кровати прямо сейчас, а не ехать на другой конец города.
Зайдя в квартиру, Хикари с интересом стала осматриваться.
– Еще насмотришься, - я рассмеялся, увлекая девушку в спальню, где… выдал ей полотенце
Девушка игриво прыгнула ко мне на кровать, после чего, мы начали неистово и безостановочно... спать. Просто спать, даже не помышляя об интиме - усталость взяла своё. Хикари уснула, едва коснувшись подушки, а я еще несколько минут смотрел на её умиротворенное лицо, прежде чем провалиться в сон.
***
Хикари снился летний пляж. Теплый песок под босыми ногами, шум прибоя и чья-то фигура впереди, убегающая вдоль кромки воды. Она бежала следом, смеясь, чувствуя необъяснимую радость и легкость. Во сне всё казалось таким правильным и естественным.
Сон прервал резкий дребезжащий звук. Хикари вздрогнула, не понимая спросонья, откуда доносится этот металлический грохот. Лежащий рядом Сайто с силой ударил по старомодному будильнику, мгновенно прекратив эту какофонию. Такие часы она видела только в доме у бабушки с дедом - странно, что Такаши пользуется подобной древностью.
Только сейчас она осознала, что лежит на груди Сайто, а его рука крепко обнимает её за спину. От этого становилось удивительно спокойно и хорошо - чувство защищенности, которого ей так не хватало последнее время.
Она подняла голову, разглядывая его спящее лицо. Без привычной серьезности оно казалось почти детским, что странно контрастировало с его обычным поведением опытного, уверенного в себе мужчины. Хикари с нежностью убрала с его лица прядь длинных седых волос, размышляя, через что же ему пришлось пройти, если даже внешность так кардинально изменилась.
Осторожно выбравшись из объятий Сайто, Хикари встала с кровати. Босиком прошлась по квартире, отмечая странности в интерьере - всё было оформлено в подчеркнуто европейском стиле, что необычно для обычного японского юноши. В комнате Такаши её внимание привлекла старая гитара, с выцветшим лаком, по которой было видно, что кто-то часто ее использовал. Хикари натянула и отпустила самую толстую струну и та басовито загудела.
На кухне обнаружилось множество европейских столовых приборов - снова нетипично для японца. Она принялась готовить традиционный японский завтрак - мисо-суп, рис, жареную рыбу, маринованные овощи цукемоно и тамагояки. Когда она стояла у плиты, сзади подошел Сайто.
– Знаешь, ты просто идеально вписываешься в интерьер моей квартиры, - произнес он с улыбкой.
– Насколько идеально?
– рассмеялась Хикари.
– Ну, как самая навороченная посудомойка, - пошутил он.
– Вот дурак!
– она рассмеялась и в шутку попыталась ударить его, но Такаши перехватил ее руки, подтянул ее к себе и поцеловал.
– Это просто глупые шутки. Мне было очень хорошо с тобой... спать.
Они курили у открытого окна, вдыхая свежий
– Ты мне сыграешь? – спросила Хикари, имея ввиду гитару.
– Обязательно, - улыбаясь ответил Такаши, - Как только у нас будет хоть чуть-чуть больше времени.
На его лицо наползла тень. Хикари хотелось продлить это чувство покоя и умиротворения, но утренняя идиллия постепенно сменялась серьезностью предстоящего дня.
Покинув квартиру Сайто, Хикари села за руль своего «Марка». Она любила эту машину - мощную, послушную, с механической коробкой передач. Ловко лавируя в утреннем потоке, она размышляла об Ишиде.
Втатанабе никогда бы не подумала, что он окажется предателем. Ведь именно он был её наставником, учил тонкостям детективной работы, делился информаторами. Она даже была немного влюблена в него когда-то - харизматичный, уверенный в себе мужчина. Неудивительно, что Рицука попала в его сети. Хикари постаралась вспомнить еще какие-нибудь детали о Ишиде. Согласно личному делу Ишида был разведен, имел дочь... Возможно это сможет пригодиться.
Хикари ловко завернула, на поземную парковку управления полиции округа Чио, припарковав свой автомобиль рядом с автомобилем Ишиды. Закрыв свой автомобиль, Хикари совершенно «случайно» уронила ключ прямо под автомобиль Ишиды. Поднимаясь, девушка воровато огляделась, и, убедившись, что ее никто не видит, ловко закинула в одну из ниш кузова треккер, что ей выдал Такаши.
В управлении округа Чио всё осталось по-прежнему. Хикари с ностальгией шла по знакомым коридорам, вспоминая бессонные ночи и веселые посиделки с коллегами. В общем кабинете отдела убийств её встретили дружескими приветствиями.
– О, Хикари, ты вспомнила о простых смертных? – со смехом крикнул Кензо Хироши, - Вас уже назначили главным детективом планеты Земля или хотя бы Японии, Ватанабе-сан?
– Тебя хрен забудешь, Кензо, всё так же любишь пропустить пару стаканчиков саке после работы? – отшутилась Хикари.
Она еще некоторое время перебрасывалась ничего не значащими фразами с коллегами, когда в отедл вошел Ишида и замер, увидев Хикари. Она мастерски изобразила расстроенный вид.
– Зайди ко мне, - пригласил он её в кабинет.
Хикари огляделась. Кабинет Ишиды был воплощением делового минимализма - ничего лишнего, всё функционально и солидно. На стене за его столом висели многочисленные награды и благодарности в рамках - свидетельства безупречной службы. Хикари помнила истории некоторых из них - вот эта за раскрытие серии убийств в Синдзюку, а та - за обезвреживание банды торговцев оружием. На офисном столе идеальный порядок - ни одной лишней бумажки, только ноутбук и несколько папок с текущими делами. В углу - традиционный для японского офиса бонсай, символ терпения и постоянства. Всё в этом кабинете кричало об успехе и профессионализме владельца. Каждая деталь была тщательно продумана, создавая образ идеального полицейского. Слишком идеального, как теперь понимала Хикари. Как будто это была не рабочее место, а декорация, призванная убедить всех в безупречности Ишиды. И только отсутствие семейных фотографий выбивалось из этого идеального образа, словно трещина в тщательно выстроенном фасаде.