Юрий Андропов. Последняя надежда режима.

Млечин Леонид Михайлович

Кроме того, создавалась редакция материалов о положении в социалистических странах из четырех человек.

Из пономаревского отдела Андропову передали сектор европей­ских стран народной демократии и сектор восточных стран народной демократии. Остальных работников приглашали со стороны — из Мини­стерства иностранных дел, академических институтов и научных жур­налов. Поэтому Андропов получил редкую возможность набрать молодых людей, не прошедших школу партийного аппарата, то есть со свежими, неиспорченными мозгами. Обычно в аппарат ЦК принимали только со стажем освобожденной партийной работы, то есть бывших секретарей райкомов-горкомов-обкомов. Использовать их на аналитической работе

в сфере мировой политики было трудновато.

При Хрущеве, а потом еще больше при Брежневе стали высоко цениться умелые составители речей и докладов. Доверить эту работу партийным чиновникам никак было нельзя, искали людей с талантами, с эрудицией, с хорошим пером. И Андропов понимал, что может выде­литься, располагая таким сильным штатом. Когда ему поручали работу над документом, он мог порадовать Хрущева, а потом и Брежнева. Речи в его аппарате писались действительно замечательные, но, к сожалению, на реальной жизни они мало отражались. Речи становились все лучше и лучше, а дела шли все хуже и хуже...

Борис Пономарев в октябре 1963 года первым добился создания в международном отделе группы консультантов. В нее Пономарев под­бирал широко образованных и умеющих писать людей, которые готовили не только все от-дельские бумаги, но и сочиняли ему речи и тексты выступлений. Андропов оценил идею старшего коллеги и захотел того же. 25 декабря он отправил в секретариат ЦК КПСС записку с прось­бой разрешить ему образовать подотдел информации и включить в него работающих в отделе девять ответственных консультантов, которые готовят «наиболее ответственные документы но общим вопросам разви­тия мировой социалистической системы и укреплении ее единства, а также пропагандистские материалы».

Просьба Андропова возражений не вызвала. 2 января 1964 года секретариат ЦК согласился с его предложением. Подотдел информации возглавил молодой и амбициозный политолог Федор Михайлович Бурлац­кий, который со мрсменем станет профессором, главным редактором «Литературной газеты», народным депутатом СССР.

Так Юрий Владимирович обзавелся собственным мозговым цен­тром, который использовал на сто процентов. В группе консультантов работали очень толковые люди — из них несколько человек стали по­том академиками. Например, Георгий Аркадьевич Арбатов, который пришел в отдел в мае 1964 года из журнала «Проблемы мира и социа­лизма», в дальнейшем создал и возглавил Институт США и Канады. Олег Тимофеевич Богомолов, специалист по экономике стран Восточной Европы, стал директором Института экономики мировой социалистической системы.

В декабре 1963 года из журнала «Коммунист» консультантом в отдел взяли Александра Евгеньевича Бовина, блистательного журнали­ста и оригинально мыслящего политика. В своем кругу Бовин язви­тельно сформулировал роль отдела — «Отдел по навязыванию советско­го опыта строительства социализма».

Георгий Хосроевич Шахназаров, будущий помощник Горбачева и член-корреспондент Академии наук, поступил к Андропову в январе 1964 года. Его первые впечатления от работы в партийном аппарате: «Мыслящие, небесталанные и лаже незаурядные люди со временем утра­чивали свое «я». Послушными исполнительными винтиками системы ста­новились не только референты, инструкторы и другие «нижние чины», но и секретари ЦК, члены политбюро...»

В отделе работали видный китаист Лев Петрович Делюсин, ставший впоследствии профессором, Федор Федорович Петренко, еще один бывший сотрудник «Коммуниста», специалист по партийному строительству.

Сильное интеллектуальное окружение невольно приподнимало и самого Андропова, создавало ему ореол свободомыслящего и либераль­ного политика. Люди, которые с ним тогда работали, вспоминали, что он

создал им атмосферу духовной свободы, иногда вел с ними разго­воры па недопустимые в здании ЦК темы. Многие из них идеа-пиируют Юрия Владимировича. Академик Георгий Арбатов рассказывал, как они собирались в кабинете Андропова, снимали пиджаки, Юрий Владимиро­вич брал ручку, и начиналось коллективное творчество. Интересно было, писал Арбатов, приобщиться к политике через такого незауряд­ного и умного посредника, как Андропов...

«С Андроповым было интересно работать, — вспоминал Алек­сандр Бовин. — Он умел и любил думать. Любил фехтовать аргумента­ми. Его не смущали неожиданные, нетрафаретные ходы мысли».

В нем была какая-то притягательная сила, вспоминал главный редактор «Правды» Виктор Григорьевич Афанасьев. Ему запомнились строгий, цепкий, изучающий и завораживающий взгляд темных глаз со светлыми искорками, шикарные волосы.

«Он уже тогда носил очки, но это не мешало разглядеть его большие, лучистые голубые глаза, которые проницательно и твердо смотрели на собеседника, — вспоминал Федор Бурлацкий. — Вся его большая и массивная фигура с первого взгляда внушала доверие и симпатию. Он как-то сразу расположил меня к себе, еще до того, как произнес первые слова».

Юрий Владимирович, конечно, сильно отличался от коллег по секретариату ЦК — жестких и малограмотных партийных секретарей, которые привыкли брать нахрапистостью и глоткой. Андропову, по мнению Арбатова, общение со своими консультантами помогало попол­нять знания, притом не только академические. Это общение было и источником информации о повседневной жизни, неортодоксальных оце­нок и мнений. Он терпеливо слушал даже то, что не могло ему понра­виться, наставлял своих подчиненных:

— В этой комнате разговор на чистоту, абсолютно открытый, никто своих мнений не скрывает. Другое дело — когда выходишь за дверь, тогда уже веди себя по общепринятым правилам!

Но часто не комментировал услышанное, чтобы не высказывать своего мнения. Когда речь шла о щекотливых материях, никак не реа­гировал, молчал, это выдавало в нем опытного чиновника.

Первым заместителем Андропова в мае 1957 года назначили Ивана Тихоновича Виноградова, который был заместителем Пономарева в едином отделе ЦК по связям с иностранными компартиями. Через полтора года, в декабре 1959 года, Андропов отправил его в журнал «Проблемы Мира и социализма». В конце 1962 года первым замести­телем стал Лев Николаевич Толкунов. Его взяли в отдел в 1957 году из «Правды», где Лев Николаевич работал в отделе соцстран. Начинал он консультантом, летом 1960-го стал заместителем заведующего, а еще через два года вырос до первого зама.

«Общее впечатление, — писал о нем Бовин, — неизменная до­брожелательность, интеллигентность, отсутствие всякой иерархиче­ской спеси, так распространенной в аппарате. С чем-то он соглашал­ся, с чем-то нет, однако всегда был открыт для аргументов, для но­вых, иногда неожиданных поворотов мысли».

В октябре 1965 года Льва Толкунова назначили главным редак­тором «Известий». Многие газетчики считают его лучшим редактором «Известий» за всю их историю.

В отделе его сменил Константин Викторович Русаков, который со временем станет помощником Брежнева и секретарем ЦК КПСС. Он был человеком иного типа, чем Голхунов, Русаков — по специальности инженер, строил мясокомбинаты, работал в министерстве рыбной про-мышмленности, даже занимал кресло министра, но недолго. Он три года был советником посольства в Польше, после чего его направили в андроповский отдел заведовать сек-гиром. В 1962 году Русакова сделали послом в Монголии. В октябре 1964 года его вернули в Моск­ву и сделали заместителем Андропова.