Юрий Никулин. Война. Арена. Кино. 100 лет Великому Артисту

Захарчук Михаил

А еще он никогда не лукавил, не юлил и не лицемерил ни перед рядовыми зрителями, ни перед властями предержащими. В том числе и поэтому Шуйдин его просто боготворил. Редко кому из нас

удавалось идти по жизни с таким спокойным, не суетным достоинством, как Никулину. А жизнь ведь у него за плечами была огромной и далеко не простой. Чего стоит хотя бы то, что на долю Юрия Владимировича выпали долгие семь лет финской войны и Великой Отечественной. Тоже случай уникальный. По крайней мере, мне не известен советский актер, который бы прошел эти две бойни от звонка до звонка. Неимоверно трудные и жестокие фронтовые испытания не только крепко закалили Никулина, но и придали ему некий огромный, незатухающий импульс, как поется в известной песне: «На всю оставшуюся жизнь». Очень многое в своем мирном бытии он поверял тем пороховым и грозным военным временем. Мы многажды с ним говорили на эту волнующую и всегда животрепещущую для нашего социума тему.

«…Понимаешь, Михаил, какая память шутка капризная. Ей ведь не прикажешь: это береги,

а вот то забудь. И если откровенно, не самое лучшее она, лукавая, сохраняет. Порой я кажусь себе старым австралийцем, который сошел с ума, потому что, купив себе новый бумеранг, никак не мог отделаться от старого. Я сейчас вспоминаю войну, свою долголетнюю службу – все-таки семь лет тянул солдатскую лямку, – как детство. С какой-то светлой печалью вспоминаю. Страшное, горькое, ужасное временем сгладилось, отдалилось и почти скрылось в дымке прошлого. А Победа осталась, сознание о честно выполненной на фронте работе осталось. Фронтовая дружба всегда при мне, какая-то беззаветная, почти фанатическая верность присяге – тоже со мной. Я, может, не очень складно и точно говорю тебе об этом, тут бы каждое слово взвешивать, обдумывать, но если все лучшее из моего многолетнего фронтового быта собрать, как-то вычленить или обобщить, то это будут такие высоты, до которых я, пожалуй, в последующей жизни никогда и не поднимался, хотя лодырем не был и трудился всегда, не покладая рук.

Конец ознакомительного фрагмента.