Юрий Сонин
Шрифт:
И снова малахит и Малый тронный…
Который день здесь бродит отрешённо
Мой Юрий, красотою опьянённый.
22
Культура древних греков – мрамор, вазы.
И, вдруг, от восхищения немея,
Он
Двойной портрет – камею Птолемея!
Сияют лики в залах итальянских –
Да Винчи, Рафаэля, Тициана.
Апостолы Эль Греко по-испански
Задумчивы, таинственны и странны.
Во Фландрии царит великий Питер
И «Камеристка» (ей четыре века),
Глядит на Юру с видом человека
К нему на днях приехавшего в Питер.
А вон Ван Дейк, похожий на Шопена,
С портрета в дали смотрит вдохновенно.
23
Но чаще Юра оставался в залах
«Новейшего» французского искусства.
Он здесь проводит времени немало,
В своих пытаясь разобраться чувствах.
Стога Моне и Писсаро бульвары,
Наполненные жизнью быстротечной,
Жемчужная палитра Ренуара
И Поль Гоген с его Таити вечным.
Он понимает – классика прекрасна,
Но Юре ближе образ современный,
Полёт свободный лирики Родена
Весенний, романтический и ясный.
И героиней
Блистает Ренуаровская Жанна!
24
По выходным, теперь совсем свободным,
Коллеги выезжают «на природу» –
В Петродворец, к фонтанам благородным,
На взморье, в подходящую погоду.
Но вечерами Юра отделялся,
Сбегал от коллектива удалого
И к музыке привычно обращался,
Давно знакомой, совершенно новой.
Мравинский, Замдерлинг как дирижёры
Царили за пультами Ленинграда,
И музыка – души его отрада,
Не то, что домино и разговоры.
Хоть иногда, не будем притворяться,
С друзьями можно вечер протрепаться!
25
Неделя пролетает за неделей.
Продвинулись успешно испытанья
И слесаря в Одессу улетели.
Вдвоём, до завершения заданья
Лишь инженеры в Питере остались.
И вот, в театр они с подругой Фреда
Субботним тёплым вечером собрались.
Вечерний Невский, лёгкая беседа
И вот он Елисеев Ленинградский!
Комедия царит в его глубинах,
Снаружи два шикарных магазина.
Огромный делят дом они по-братски.
Тогда там режиссировал Акимов.
Конец ознакомительного фрагмента.