Юрий Тынянов
Шрифт:
2 Там же, стр. 135.
Все это важно потому, что смысл пушкинского прихода в русскую литературу не в том, что он был самым лучшим из карамзинистов, и даже не в том, что он был вообще самым лучшим, и не в том, что он развил, углубил, улучшил и т. д. то, что было до него и при нем, но в том, что он создал новую русскую литературу. Пушкин вобрал в себя всю предшествующую и современную литературную культуру и начал новый и самый значительный этап истории русской литературы. Его судьба неопровержимо доказывала, что история литературы - это не течение чистой линии по гладкой плоскости, но сложнейший процесс взаимоотношений литературы со временем и взаимоотношений частей внутри самой литературы, что
(Всё это, несомненно, представляло академический интерес, но кроме него в литературе есть другие, и не менее занимательные, вещи. Если бы Тынянов заинтересовался ими, то он не прошел бы мимо того, что с Карамзиным связано отрицание апологии долга, восторженного преклонения перед государством, величия, самоуничижения, прошлого, будущего. Вероятно, сдержанное отношение Тынянова к сентиментализму можно объяснить тем, что он писал о Карамзине в такие годы, когда все это казалось, имеет лишь историческое значение. А "лишь историческое значение" - это такое, которое имеет отношение лишь к истории.)
Пушкин для Тынянова был самым важным человеком русской истории.
Все, что писал Тынянов, было лишь подступом к тому, что он собирался писать всю жизнь, что он обязан был писать, что он начал писать и умер, не дописав, и что он считал самым важным в русской истории.
Пушкин был в его жизни центром, вокруг которого вращалась система.
Осторожно и издалека он подходит к Пушкину: статьей, куском романа. На минуту пустит в книгу - к Кюхельбекеру, к Грибоедову. Прикоснется - и отдернет руку, и отойдет.
Ему нужен был пятнадцатилетний разбег, от пушкинского семинария, через лекции, статьи и первые романы, к книге о Пушкине.
Иногда он далеко отходит от Пушкина: к Петру, Павлу, к Блоку и Гейне, к Гоголю, Хлебникову и Маяковскому.
Но связь, нить, память, соединяющие его с Пушкиным, не обрываются никогда.
Вся наша история соприкосновенна с Пушкиным.
Русская литература пронизана им.
Тынянов пишет об архаистах, о Тютчеве, о Некрасове, Достоевском, Брюсове, Ахматовой, Сельвинском и всех соотносит с Пушкиным.
Все это были подступы.
Тема Пушкина ширилась.
Последнее, что написал Тынянов, было то, с чего он
начал, что он писал всю жизнь, что он считал самым важным в русской истории, - книгу о Пушкине.
Но этой книге неисправимо повредило то, что писатель ее слишком долго откладывал.
Понимание революции как события, воскрешающего культуру, породило произведения, по-новому трактующие людей и явления истории. Понятия "революция" и "культура" соединились в словосочетание "культурная революция", ставшее лозунгом целого десятилетия.
Осмысление важнейших событий истории, современником которых стал писатель, - революции, свержения монархии, с которыми демократическая интеллигенция связывала свои самые большие надежды, - отличная литературоведческая школа, конец формализма, влияние исторических обстоятельств конца послереволюционного десятилетия были главными причинами, сделавшими Тынянова историческим романистом. Исторический роман был вызван историчностью времени, и он же возвращал современности исторический опыт прошлого. Былые революции и герои их в произведениях новой литературы появились в то же время, что и герои социалистической революции. У писателей исторических и неисторических герои и события их книг были вызнаны одним и тем же историческим импульсом. Современность считала себя преемницей революционного опыта прошлого. Исторический роман не существовал сам по себе, а остальная литература сама по себе. Часто роман и не был при своем появлении историческим. Таким его делали время, удаленность от события, дистанция.
Время превращает один жанр в другой. Каждое время, переставляя, выбрасывая или сохраняя то, что осталось от предшествующей эпохи, одни жанры бережно ставит на видное место, другие запирает в сарай. Послереволюционная эпоха одно из лучших мест предоставила историческому роману.
В романах Тынянова исторические герои действуют по историческим законам, и поэтому его герои не приходят в историческое событие на всем готовом, а сами это событие создают. Тынянов показывает, как возникает и как развивается событие.
Герои тыняновских книг - люди социально обязанные, подданные истории. Писатель понимает, что человек не только отбывает историческую повинность, как плохой солдат воинскую; писатель думает, что человек сам воздействует на историю. И чем более он значителен, тем сильнее это воздействие.
Различны и противоречивы взаимоотношения человека и истории в книгах Тынянова. Но писатель проверяет, временем события и видит, как то, что подчас казалось истинным, единственным и важным, познанное историческим опытом, оказывается мелочным, суетным и пустым. Может быть, поэтому Тынянову удалось избежать отвратительных ошибок, которые в таком количестве и с такой охотой делали его товарищи по перу, а также по другим отраслям знания.
Писатель не обольщен балами и раутами истории.
Он соединяет историю с социальным опытом, и этот опыт ведет счет исторической суетности, мелочному тщеславию, копеечному престижу, жалким обидам, минутному успеху, политическому самодовольству, желанию отличиться, дурному характеру, шовинизму, жестокости, упрямству, разнузданности, национализму и преувеличениям.
И тогда остаются эпохи, события и люди, обладающие высокой историчностью мышления, осторожностью, смелостью и широтой, умением владеть собой и умением в опытах быстротекущей жизни видеть результаты своих поступков.
За годы, прошедшие с тех пор, как были написаны книги Тынянова, литература приобрела большую и разнообразную историческую осведомленность. Время взвешивает явления и определяет их истинный вес. Взвешивание сделало некоторые исторические явления неожиданно легкими и пустыми. Как много еще предстоит взвешивать, переоценивать и уценить. Путь писателя этого века был трудным, а иногда и противоречивым, но это был путь человека, не прятавшегося от времени и остро чувствовавшего историческую предопределенность своего века. Он был одним из многих хороших русских писателей. Но, кроме этого, он был человеком, который никогда не обманывал себя и никогда не обманывал других. Среди многих хороших писателей он был не часто встречающимся исключением: он был чистым человеком. Юрий Николаевич Тынянов обладал редким умением не отделять книги от жизни, редким и счастливым умением видеть в книгах опыты быстротекущей жизни. Он был человеком, для которого "книги становятся тем, чем были, - людьми, историей, страной"*.