Юся и эльф
Шрифт:
…а замужем мне уже и нравится начало.
Он готовит.
Посуду моет.
И крышу обещал починить. Нехорошо умирать, не выполнив обещание.
— А… — я подтянула к себе сумку, раскрыла ее, вытащила пару склянок. — Вот… кровеостанавливающее. И укрепляющее. Грета мешала…
Эль, кажется, слегка вздрогнул, но к чести его отказываться не стал. И правильно. Грета, может, и не отличается постоянством, но в зельях толк знает. Я протянула носовой платок. Почти, к слову, чистый. Эль
Задрал рубаху.
Рана выглядела… да никак не выглядела, этакое махонькое пятнышко, которые и перевязывать-то стыдно. Капля крови выкатилась, да и застыла на коже.
— Все равно помажь, — велела я. — На всякий случай.
Спорить он не стал.
А я задумалась над тем, что, собственно, делать дальше. Лезть вниз, где Эль услышал воду, не стоит по определению. На вторую операцию у меня нервов не хватит, равно как и подштанников не осталось.
— Вниз не пойдем, — озвучила я очевидную мысль. — Попробуем выбраться…
…а вот с кольцом, которое я подрядилась принести, что-то надо придумать.
На всякий случай я встала и обошла зал. Не поленилась заглянуть в недоделанные саркофаги, убеждаясь, что помимо пыли в них ничего интересного. Поискала по углам и даже в букеты нос сунула, но… никаких колец, не считая того, что выглядывало из потолка, явно предназначенное для увесистой люстры. Однако подозреваю, что имелось в виду вовсе не оно.
До него попробуй-ка доберись.
А доберешься, так еще и выковырять из камня надо…
Маншул заворчал. А я мне вдруг стало не по себе… такое вот мерзковатое ощущение чужого взгляда. И главное, прелюбопытного такого.
Я крутанулась.
И…
— Выходи, — зачарованный камешек никуда из кармана не делся.
— Злая, — пожаловались из темноты тоненьким голосом. — Я тебя съем.
— Я невкусная.
— А я не привередливая.
— Ну, если только так… может, просто поговорим? — я всматривалась в темноту, но тьма меня забери, не чувствовала опасности. Присутствие — да, и то, что присутствовало рядом существо, к миру живых не относящееся, тоже… но опасности — нет.
— О чем? — оно определенно заинтересовалось. — Сказку расскажешь?
— Если хочешь.
— А драться будешь?
— А нападать станешь?
Бредовый разговорчик, но лучше уж языком чесать, чем драться, тем паче, что, чувствую, бой будет недолгим и неравным, пусть и премного героическим. Но в герои я не рвалась.
— Драться не стану, — сказала я, скрестив за спиной пальцы, просто по детской привычке. Но нежить поверила, шагнула бочком, потянула воздух и сказала:
— А от вас храмом тянет…
— Извини, — я развела руками.
Храмом, стало быть? Это как, если то существо недовоплотилось и уж
— Есть теория, — Эль все еще держался за бок, — что боги воспринимают временной поток иначе.
— Умный, — то ли огорчилась, то ли напротив, восхитилась нежить.
— Это его просто по голове часто били, — я разглядывала хозяйку склепа, а в то, что склеп принадлежал именно этой… девушке? — сомнений не было. — Вот и поумнел.
Хрупкая.
Полупрозрачная кожа, светлые волосы, заплетенные в четыре косы… наверняка, это что-то да значит, но хоть убей, не знаю, что именно. Главное, в косы вплетены живые цветы, которым полагалось давным-давно истлеть, но незабудки с ромашками выглядели так, будто бы сорвали их только что.
Серебряный венец вот почернел, и камни в нем покрылись то ли пылью, то ли грязью, главное, что цвет их различить не представлялось возможным. От нарядной некогда рубахи остались лохмотья, к слову, довольно-таки выразительные… ишь, ножку отставила, будто красуясь.
Главное, показать ей есть что.
Я вот… резко ощутила отсутствие у себя, что должных изгибов, что правильной формы округлостей. Какие округлости? Сплошные углы и большей частью острые.
— Кто ты? — нежить разглядывала меня также внимательно, и вот клянусь, в этом ее интересе не было ничего… плотоядного.
— Юся, — сказала я и задумалась. Матушкиной фамилией представляться или по мужу, раз уж выпало им обзавестись? И главное, муж-то помалкивает, проявляя вдруг редкостное благоразумие, а я не уверена, что вспомню его родовое, а даже если вспомню, точно не произнесу.
Человеческие органы речи плохо справляются с эльфийской благозвучностью.
— А ты кто? — неудобный вопрос стоило замять да и вообще…
…ночь шла своим чередом, и надежда встретить рассвет еще теплилась на дне моей души.
— Юся, — сказала нежить.
— Нет, Юся — это я…
— Нет, — возразили мне, — Юся — это я… и я тоже. Меня так зовут. Звали. Раньше.
— А теперь?
— Я не уверена, — она ковырнула полупрозрачную жемчужину, которая прикосновения не выдержала, рассыпалась пылью. — Там… все иначе?
— Иначе, — я осторожно повела плечами. — Ты не возражаешь, если я присяду… обопрусь… не оскорблю твою чувства?
А то мало ли, присядешь ненароком не на тот саркофаг.
— Нет, — она покачала головой. — Он меня не здесь закопал.
— Кто?
— Жених.
Она провела когтистой ручкой по косе, и с цветов слетели лепестки, правда, коснувшись пола истаяли, чтобы вернуться вновь.
— Он хотел спрятать тело…
— Убил?
Юся вздохнула.
Кивнула.
И призналась: