Ювелир с улицы Капуцинов
Шрифт:
Гауптштурмфюрер обрадовался, что его аудитория увеличилась, подсунул Петру стул.
— Послушайте и вы, Карл, — я говорю, спирт хорошо пить…
Петро всем своим существом чувствовал приближение Амрена. Только бы он не сел за соседний столик…
Эсэсовцы остановились в нескольких шагах, осматривая зал. Петро слышал каждое их слово.
— Я впервые в этом городе, — говорил оберштурмбаннфюрер, — и он произвел на меня неплохое впечатление. Центр напоминает наши старинные города.
— Когда вы приехали? —
— Сегодня. И уже имел счастье встретить вас.
— Тут служит и Эрхард Шульц. Помните его?
— Еще бы. Замечательный парень!..
Позади Петра раздался скрип стульев. Так и есть, они сели за соседний столик!.. Сердце билось, кровь стучала в висках. Стоит Амрену бросить один только взгляд.
Осторожно сунув руку в задний карман брюк, Петро незаметно вытащил маленький браунинг. Опираясь на левую руку и изображая пьяного, положил пистолет на колено, прикрыв его ладонью правой руки. Шесть патронов для них, последний — для себя…
А что, если пробежать зал и выпрыгнуть в окно? Первую пулю Амрену, вторую — в того эсэсовца. Харнак и оберштурмфюрер пьяны, не успеют ничего понять. До окна — пять метров. А если оно закрыто? И потом — придется прыгать со второго этажа… Даже если не сломает ногу, успеет ли добежать до машины?..
А они разговаривают.
— Где вы остановились? — спросил эсэсовец.
— Пока не акклиматизируюсь, решил пожить в офицерской гостинице, — ответил оберштурмбаннфюрер. — Номер удобный и, главное, в центре.
— Что закажем? Вы мой гость, и сегодня я угощаю.
— Признаться, я проголодался. Может быть, рыбу, бифштекс с картошкой, салат? И конечно, что-нибудь выпить…
— У нас на столе нет почему-то прейскуранта.
— Можно попросить у соседей.
Заскрипел стул, кто-то приближался к их столику. Неужели Амрен? Петро сжал пистолет в руке… Кто-то дышит ему прямо в затылок…
— Простите, нельзя ли заглянуть в ваш прейскурант?
Нет, не Амрен. Харнак небрежно отодвинул на край стола карточку. Офицер поблагодарил и ушел на свое место.
“Спокойно!” — приказал самому себе Петро и низко опустил голову, притворяясь, что очень увлечен разглагольствованиями Харнака, а на самом деле старался не пропустить ни одного слова из разговора за соседним столиком.
— Какие у вас отношения с штандартенфюрером Менделем? — спросил Амрен у эсэсовца.
— Служебные.
— Я теперь буду ему подчинен.
— С Менцелем можно договориться. Человек с размахом и без старомодной деликатности.
— Где же официант? Ну и порядки у вас! Кажется, я умру с голоду, — заворчал Амрен.
— Обратите внимание на столик в углу. Видите того гауптштурмфюрера? Следователь из гестапо, правая рука Менцеля.
— Тот, пьяный?
— Да, это его недостаток. Коньяк и женщины… А так — светлая голова.
— А кто с ним?
Петро содрогнулся.
—
— Познакомьте меня с гауптштурмфюрером.
Стул заскрипел, Петро понял: это повернулся Амрен. Как медленно ползут секунды! Их можно отсчитывать по ударам крови в висках: раз… два… три…
— Сейчас не стоит. Он в дымину пьян и вряд ли запомнит вас.
Снова скрип стула. Неужели оберштурмбаннфюрер все-таки поднимается?
— Пошли в соседний зал, — предложил эсэсовец. — Наверно, с нашим официантом что-то приключилось.
— Кажется, там веселее, — согласился Амрен. — Больше народу и музыка.
— Пошли.
Петро незаметно следил за ними. Амрен и эсэсовец пересекали зал. Медленно поднял голову.
— Что с тобой? — спросил Харнак, увидев встревоженное лицо Петра.
— Нога заболела, — ответил он и, тяжело опираясь на палку, пошел к двери.
Быстро спустился по лестнице, залез в машину и погнал ее. Ехал, не зная куда и зачем. Уже в третий раз становится на его пути этот Амрен. И в третий раз Петро избегает опасности. Этак можно стать и фаталистом. Однако, как он понял, оберштурмбаннфюрер получил назначение в их город.
Неподалеку от Люблинского базара он свернул в переулок, остановил машину. Вылез, огляделся, юркнул за угол и пошел к дому, который украшала вывеска с большим примусом. Он не имел права этого делать, но ничего другого не оставалось.
Постучал. На окне колыхнулась штора, и сразу же щелкнул засов.
— ЧП, Евген Степанович, — вместо приветствия произнес Петро, переступая порог.
— Какое? — недовольно пробормотал Заремба. — Всегда горячку порете…
Но, выслушав рассказ Петра, призадумался.
— Когда, говоришь, отъехал от казино?
Петро взглянул на часы.
— Прошло тридцать пять минут.
— Думаешь, он еще там?
— Почти уверен. Амрен вряд ли упустит случай выпить…
— Подожди-ка минуту, — Заремба исчез в комнате, которая служила ему спальней. Прошло несколько минут. Скрипнула дверь, и Петро вздрогнул. Что за черт — откуда тут офицер?..
— Небольшой маскарад, — объяснил Заремба. — Без этого не обойтись.
Они вышли через кладовку в соседний переулок.
— Поезжай на окраину, — приказал Евген Степанович, когда сели в машину.
— Зачем? — не понял Петро.
— Не лезь поперед батьки в пекло…
Петро нервничал, но Евген Степанович был удивительно спокоен. Насвистывал даже мотивчик из какой-то оперетты. В глухом переулке велел остановиться. Здесь они быстро заменили номер на машине и двинулись в центр.
— Теперь так… — начал Заремба. — Остановишься метрах в ста от казино. Когда увидишь оберштурмбаннфюрера, трогай с места. Надо догнать его, когда будет один. Немного опередишь и остановишься, но мотор не выключай.