Ювелир. Тень Серафима
Шрифт:
Архитектура Ледума была выдержана в едином стиле, подавлявшем приезжих строгим величием и одновременно - неожиданной новизной решений. Здесь нельзя было наткнуться на пестрые ярмарки, шумные рынки с разномастными временными постройками, площади для представлений и разудалых народных гуляний. По большей части город был молчалив и одет в сдержанные черно-серые тона. Словно причудливо сообщающиеся сосуды, перетекали друг в друга узкие, тесные улочки. Нельзя не признать, серый цвет был хорош: никогда не выступая на первый план, он подходил ко всему и, в зависимости от освещения, принимал различные оттенки, создавая мягкую игру светотени. Не создавая лишнего напряжения, приглушенная палитра успокаивала: глазам не было необходимости
Ничто не выбивалось из атмосферы торжественной мистики: фантастические ажурные здания, обрамляющие мрачноватые площади, вытянутые темные аллеи, монументальные скульптуры, диковинные фонари. От центра города, подобно шестилучевой звезде, раскидывалась сеть декоративных парков, искусно имитировавших живую природу: искусственные озера, ручьи с переброшенными витыми мостиками, высокими и выгнутыми, деревья, камни и цветы, для большей достоверности намеренно скомбинированные ассиметрично. Ювелир только улыбался: он ясно видел, что и расположение, и форма и даже цвет каждого объекта продуманы тщательно и грамотно, выверены математически точно. Парки Ледума были почти совершенны. Почти, но в них недоставало одной-единственной детали: самой жизни.
Старинное здание Магистериума с недавно пристроенными флигелями, высший образчик архитектурного искусства города, выглядело всё так же устрашающе-драматично: оригинальные галереи с сетчатыми и реберными сводами, ряды стройных витых колонн, призматический вид высоких стен с росписями. Башни и шпили различных форм высокомерно возносились над неспокойным морем черных островерхих крыш. Один вид остроконечных стрельчатых арок создавал впечатление взлета, неудержимого движения здания вверх. Впрочем, такое впечатление производил весь Ледум: казалось, вот-вот он оторвется от грешной земли и зависнет в воздухе, подобный сказочному миражу. Да, да, все эти вытянутые, заостренные арки, башенки, шпили, все эти крутые, завораживающе острые крыши - всё отражало идею устремленности города ввысь. Всё вокруг подчеркивало неповторимый контраст горизонтали и вертикали, который нельзя было увидеть больше нигде в Бреонии.
Привлекла внимание Себастьяна и новая улица Танцующих домов - смелые и сложные каркасные конструкции зданий искривлялись причудливо и разнообразно, создавая иллюзию постоянного движения. От долгого пребывания здесь и в самом деле мог случиться обморок.
Конечно, не ударили в грязь лицом и знаменитые мостовые Ледума, неизменно поражавшие воображение вновь прибывших. Казалось, работами по их укладке руководил перманентно пьяный мастер, создавший головокружительные в своей сложности узоры. Искаженные черные и белые квадраты плитки сплетались в замысловато выстроенные кривые линии, пересекающие друг друга и вновь расходящиеся. Впрочем, квадратами их можно было назвать весьма условно: у большей части стороны имели разную длину, а углы почти всегда отличались от девяноста градусов в ту или иную сторону. Иными словами, помимо собственно квадратов, здесь имелись всевозможные разновидности трапеций, ромбов и параллелограммов. Вариации были столь разнообразны, что едва ли удалось встретить две одинаковые плитки. В результате, прогуливаясь по улицам, невозможно было на глаз достоверно определять расстояния: мостовые визуально коверкали пространство, скрадывая или расширяя его, и создавали множество зрительных эффектов, вроде поворотов, спусков или подъемов, которых на самом деле не было. Поэтому действительно хорошо ориентироваться в городе удавалось только коренным жителям, гости же рисковали часами блуждать по его лабиринтам.
Наконец, после долгой прогулки, ювелир оказался на месте. Убедившись, что за ним
– Опаздываешь, Серафим.
За единственным разобранным столом, накрытым белоснежной накрахмаленной скатертью, сидела миниатюрная женщина. Её вполне можно было принять за юношу - подтянутая стройная фигурка, мужской костюм невыразительного цвета, короткий жесткий ершик волос. Странно даже, обычно голова была обрита наголо, и окружающим с некой гордостью демонстрируется изящная форма черепа. На лице - ни малейших следов косметики. Само лицо едва ли можно назвать красивым, скорее харизматичным. Однако, эти обстоятельства нисколько не мешали ей, когда требуется, надевать нужный парик, наносить шикарный макияж и сводить с ума мужчин. Впрочем, и не только их.
– И я рад тебя видеть, Маршал, - сдержанно улыбнулся ювелир, присаживаясь на свободный стул.
– Давно не виделись.
Одиноко стоящая на столе бутыль охлажденной грапповки была пуста почти наполовину, в хрустальной пепельнице скорбно дымились останки двух папирос. Хм… “пуста почти наполовину”. Нет, он вовсе не пессимист, как можно подумать. Однако это говорит о том, что Маршал определенно не скучала, ожидая его. Значит, она ждет уже достаточно долго. Любопытно. А он, оказывается, важная птица.
Ну и ну.
– За встречу?
– Маршал вопросительно подняла рюмку, причудливая форма чаши которой напоминала песочные часы. Ножка была такой тонкой, что, казалось, не по-женски сильные пальцы вот-вот раздавят её.
– Прости, я на работе. Ты знаешь мои правила.
Себастьян не любил виноградную водку, да и вообще крепкий алкоголь. Чтобы выжить, зачастую нужно было сохранять кристальную ясность и чистоту ума. Да и вкус у грапповки был чересчур резкий, чего уж скрывать.
Маршал опрокинула содержимое рюмки, вновь не по-женски жестко, залпом, как и не каждый мужчина-то сумел бы, - и выжидающе посмотрела на ювелира. Глаза её остались холодными и совершенно трезвыми, как всегда. Впечатляюще. И как ей удается этот фокус?
– Предполагаю, об этом ты и пришел потолковать, Серафим. Приступай.
Маршал не была информатором. Не была она и магом, да и к ювелирике имела такое же отношение, как грузчик к высшей математике. Однако профессия её требовала порой даже большей осведомленности в текущей ситуации и расстановке сил, чем все они вместе взятые.
Маршал была наёмным убийцей.
– Понимаю, это не совсем твой профиль, Маршал, - любезно, почти высокопарно начал Себастьян.
– Однако, зная безграничную широту твоих связей, возможно, тебе известно что-либо об операциях, связанных с заказом черного турмалина?
Если он и ожидал ответа, то только не такого.
Маршал громко расхохоталась, запрокинув голову и обнажив аккуратные белые зубы. Не очень-то вежливо, черт побери, но этим пороком собеседница его никогда не страдала.
– Да, - низко протянула она, отсмеявшись, - эта информация нынче дорого стоит. Неужто и ты успел ввязаться в дрянную историю с покушением на лорда? Люди Кристофера уже опросили всех, кто мог знать хоть что-либо, даже у меня, представь себе, рискнули побывать. Но не переживай, что тебя опередили: ничего им раскопать не удалось… остались с носом, в общем. Однако ты теряешь хватку, Серафим.