Ювента
Шрифт:
– Ну да, было дело – защищать дырявую от косяков честь Мака становилось для напарницы всё сложнее. А внутренний голос всё психовал и не понимал, зачем она вообще тратит на это свое время. – Они просто там кусанулись немножко перед вечеркой. Женя приперся делать свои дела на нашу репу, Макар его облаял… Оба неправы и правы, как по мне. Чего теперь виноватых искать? Такое бывает, вы просто не обо всём знаете…
– Зорь, ты пойми – я не уверена, что дальше будет лучше – Элина заметно волновалась, пытаясь сказать задуманное. Изредка она бросала взгляд в сторону мужской вожатской, будто опасаясь, что из нее
– Ну чё теперь поделаешь? – пожала плечами Зоря. – Мы с ним и так уже договорились, что эту смену доработаем вместе и больше он со мной стоять не будет.
– Да? – удивилась Элина.
– Ага. Поэтому менять его сейчас будет как-то нехорошо, раз мы сговорились. Да и тем более всё не так плохо, как может показаться. А показаться, глядя на него, может многое.
– Ладно, как знаешь. Но если что – сразу обращайся ко мне. Договорились? Чтобы он не вытворил…
– Я поняла вас, поняла. Не переживайте. Обращусь, никуда не денусь.
– Хорошо…
– А можно вам вопрос задать, раз уж мы вот так говорим?
– Конечно. Спрашивай.
Вожатая еще не до конца осознавала, уместно ли будет ее внезапное любопытство. Однако сдавать назад уже было поздно.
– Вы знаете, что у него здесь такого случилось, из-за чего он возвращаться не хотел?
Элина оказалась в замешательстве. Девушка вновь обратила свой взгляд на вожатскую Макара, думая о чём-то своем. Зоре же вдруг начало казаться, что она переступила черту, за которую ей заходить лучше не следовало.
– Это он сам тебе сказал? – тише прежнего спросила начальница.
– Да.
– Пьяный был?
– Нет, трезвый. Это он вчера вдруг решил мне объяснить свое “положение”, чтобы нам проще работалось. Мы с ним с первого дня собачились, вот он, похоже, и захотел высказаться, как я поняла. Я знаю, что он здесь из-за безработицы. И еще он сказал, что в прошлый раз очень тяжело отсюда уходил.
– Тяжело? Хм… – совсем поникла Элина. – Это еще мягко сказано.
– Только вот он договаривать не стал. Наверное, случилось что-то серьезное, раз Макару больно об этом говорить. А я и понять ничего не могу толком. Думала, вдруг он так пытается меня разжалобить, чтобы я на него меньше давила и лишний раз ничего не требовала. Вот я и решила у вас спросить. Извините, что не в свое дело лезу.
– Ничего… Только вот больно об этом говорить не только ему, но и мне, Зорь. Прости, но раз он не посчитал нужным рассказать подробности, то и я не буду. Я просто не могу так с ним поступить. Просто знай, что это правда.
– Всё так плохо?
Начальница поджала губы, осторожно подбирая слова.
– Скажем так – у него были все причины для того, чтобы сюда больше никогда не приезжать. Отсюда и все эти его психи, загулы и всё тому подобное. Не хочу его оправдывать, но там действительно есть, из-за чего нервничать. Только вот Макар по-своему справляется со стрессом… Последние годы он совсем скатился, я перестала его узнавать. Да и жалеть перестала, честно говоря. Сил на это у меня уже не осталось. Вот поэтому я не хочу, чтобы еще и ты его терпела. Тебя вся эта ситуация никак не должна касаться. Одно дело,
– Да вы не переживайте. Я ведь тоже не сахарная, если что. Разберемся.
Элина кивнула. Девушка стала тереть глаза, будто была готова завалиться спать прямо здесь и сейчас. Сама же Зоря нисколько бы не удивилась, если бы так оно и произошло. Видок у начальницы лагеря действительно был уставший, но теперь, когда вожатой открылась прежде невиданная сторона личности Элины и нелегкие взаимоотношения с племянником, ее ноша показалась Зарине еще менее завидной.
– Ладно… Хорошо… Я очень на это надеюсь. Только давай этот разговор останется между нами?
– Естественно. Я не трепло, Элина Вадимовна. Да и не хочу потом с Макаром еще и из-за этого разбираться.
– Спасибо… Фу-у-у-х, как же всё это надоело уже. Благо, что хоть на родительском дне его не будет. Хотя бы за это голова не болит. Не нужно бояться, что он там что-нибудь выкинет…
– В смысле? – напряглась Зарина. Девушка очень надеялась, что начальница лагеря просто перепутала выходные своего племянника с другим днем, не выпадающим на послезавтрашний родительский набег. – А у него разве не на завтра выходной стоит?
– Да. И еще на послезавтра.
Мир провалился. В груди предательски екнул испуг и захолодела злоба.
“Будь ты проклят, Макар”.
– Я буду одна? – с опаской переспросила Зоря, стараясь изо всех сил не выдать растерянности.
– Нет, конечно. Я с тобой на отряде постою. Оля вон тоже будет замещать Надю на пятом. Все при деле.
– Да? Допустим… Просто я первый раз слышу об этом.
– Мне сказали, что он свои выходные еще на прошлой неделе переписал. Дела у него какие-то в Ладном. Деловой… А тебе он об этом, разумеется, не сказал, да?
– Нет. Забыл, видимо.
– Вряд-ли. Не думаю, что он вообще собирался это делать. Да и про родительский день он вряд ли помнит. Но я даже рада, что его не будет. И без него будет полно головняков.
– Ага… Ну ладно, чего уж тут – развела руками Зоря. – Раз такое дело, то завтра у нас всё равно день свободный, поэтому можете выдохнуть. А вот послезавтра придется поработать, напарница.
Начальница искренне улыбнулась, что даже немного сгладило настроение вожатой.
– Хорошо. Звони завтра, если понадоблюсь. Я буду здесь, никуда не уеду. И даже в администрации сказала, чтобы в эти дни меня не трогали.
Распрощавшись с Элиной и пожелав друг другу добрых снов, Зоря, немного растерянная, вернулась в свою комнату и застала там уже спящую Карину. Девушка, поджав под себя ноги, тихо сопела в обнимку с подушкой. Уснуть белокурой вожатой не помешал ни включенный свет, ни детские голоса, что были слышны через открытое окно.
“Спящая красавица” – подумала про себя Зоря, выключила свет и вышла из комнаты, аккуратно прикрыв за собой дверь.
Ей нужно было обдумать многое из того, что она только что услышала. А для этого как нельзя лучше подходил именно свежий вечерний воздух. Нужно было прогуляться, пока дети вновь не заполонили Южный корпус.