Южная пустошь – 6

Цветкова Алёна

— Он не виноват, — упрямо повторила Хлейна. — Это я приказала… Если вы хотите его наказать, то накажите и меня тоже.

— Хейлена, — повторила я, — мы обсудим это позже, когда вы с Идором оба поправитесь…

Она, наконец, услышала меня, и кивнула.

— Тише-тише, — я вцепилась в падающую воительницу, — не делай резких движений. Вас вчера контузило. А тебя и, похоже, Идора сильнее всех. Мы остановимся здесь, пока вам не станет лучше.

— Идор не виноват, — в третий раз, как заклинание, повторила она. То ли не запомнила,

что уже сказала мне об этом, то ли забыла, что я ей уже ответила, — это я… приказала.

— Я поняла, — кивнула, решив, что сейчас лучше согласиться. Однако, это не помешает мне наказать Идора, когда он выздоровеет. Но об этом потом. — Тебе надо поесть.

Хелейна скривилась от отвращения:

— Я не хочу, — ответила. И пожаловалась, — все кружится. И тошнит. И в ушах звенит так громко, что я почти ничего не слышу.

Но тем не менее она послушно дошла до очищенного от коры бревна, которое лежало у костра, и села туда, куда я ее усадила. Рядом тут же примостились другие амазонки, придерживая Хелейну и сами держась за нее.

Я побоялась, что Хелейна не удержится на бревне и опрокинется назад, поэтому обошла бревно и встала позади амазонки. Если она вдруг начнет падать, то я ее удержу.

Первую миску Тайла вручила мне. Молча. Только окинула понимающим взглядом и еле заметно улыбнулась уголком губ. Она поняла мой маневр. Вторую порцию каши получила Хелейна.

— Держи, командир, — бодрым голосом, который совсем не вязался с ее озабоченным видом, заявила она. — В каше оцимум, надо съесть все…

Хелейна тяжело вздохнула, но послушно взяла миску и деревянную ложку, которую Тайла жестом волшебника вытащила из ниоткуда.

Когда все амазонки получили свои порции, Тайла подошла ко мне и встала рядом:

— Идите, поешьте, госпожа.

Я кивнула… Но есть не стала, хотя желудок уже давно сводило от голода. Но сначала я должна была проверить, как там Идор и Веним. Опасалась, что монах заболел после того, как вчера бегал по снегу босиком. Надо бы придумать, из чего сделать для него обувь. Иначе мы далеко не уедем…

С Веними все было в порядке. Он просто сидел рядом с сыном на корточках, прямо на старом, покрытом инеем лапнике, который уложили на снеговой пол еще прошлые обитатели этого шатра. Идор лежал в чьей-то походной постели бледный до синевы и еле дышал.

— Как он? — я протянула Вениму миску. Каша уже немного остыла, но аромат оцимума мгновенно заполнил пространство, вытесняя запах замерзшей хвои. Монах неопределенно мотнул головой и машинально взял миску, не отрывая взгляда от сына. — Веним, в каше травка из Сердца пустоши. Она заживляет раны и придает сил. Ты должен поесть сам и попробовать накормить Идора. И не сиди на холодной земле… Я не хочу, чтобы ты заболел. Слышишь?

Я не врала. Я на самом деле беспокоилась за болтливого монаха. Когда я успела так прикипеть к нему? Ведь дома, в Грилории, я его терпеть не могла. Или это просто эффект «родную воронушки»?

— У Идора

магическое истощение, — произнес Веним, глядя в темную стену. Он как будто бы не слышал мой вопрос. — Если бы у меня была магия, я бы помог ему… Но у меня ее нет… И никто не может ему помочь…

В его голосе слышались слезы. И этот безмолвный плач весельчака и балагура, который никогда не затыкался и говорил всякую забавную или даже раздражающую чушь, резанул по сердцу сильнее, чем самые сильные рыдания.

— Веним, — выдохнула я, опустилась на старый лапник, и обняла монаха, — все будет хорошо. Слышишь? Я обещаю…

Я врала. Я совсем не была уверена, что Идор поднимется. Очень уж его состояние было похоже на состояние Илайи, когда она лежала в застенках Великого отца. И, возможно, «болезнь» у него такая же, как у нее, и магическое заклинание, которое он применил, чтобы создать защитить мой отряд, до сих пор высасывает из него жизнь.

Но Веним мне поверил. В его глазах вспыхнула надежда, а на губах появилась осторожная улыбка. И я снова соврала ему, желая закрепить результат:

— Идор обязательно поправится. И будет очень недоволен, если увидит, что ты заболел. Поэтому береги себя, Веним…

— Он меня вылечит, ваше величество, — на короткое мгновение он стал совсем таким как прежде: легкомысленным и недалеким свинопасом с большим сердцем. — Мой сын самый лучший лекарь в Епархии.. Видели бы вы как он одной молитвой поднял на ноги свинью, которая подыхала, напоровшись на вилы!

— У него будет слишком мало сил, — улыбнулась я, — чтобы тратить их на твое лечение.

Веним угукнул и снова сник.

Я не стала мешать отцу и сыну. Оставила Венима кормить Идора и вышла на свет…

— Ты ему не соврала, — прямо у моего уха внезапно раздался голос Хигрона. Призрак, который на свету совсем не был виден, подкрался незаметно. От неожиданности я подпрыгнула на месте. Дух довольно захихикал, ему явно понравилось меня пугать. — С моим новым учеником все будет хорошо. Его магия никуда не утекает, просто набирается слишком медленно. Вы выбрали для лагеря не самое хорошее место.

— Новым учеником? — переспросила я.

Весь тот негатив, который я старательно копила, собираясь вылить на мага-экспериментатора, когда он очнется, выплеснулся прямо сейчас на проклятого призрака, который тоже был виновен во всей этой заднице, свалившейся на нас.

— А ты не думал, что это надо было сделать раньше?! — зашипела я, забыв, что Хигрона никто не мог ни слышать, ни видеть, кроме меня. А вот мое яростный выпад могли услышать все. — Если бы ты не упирался, как упрямый баран, и учил Идора так же, как Олиру, то ничего бы не случилось! Этот чертов экспериментатор не стал бы мудрить с заклинаниями, подвергая всех нас опасности!

— Чертов? — удивленно перебил меня невидимый призрак. И хмыкнул, — как интересно… Значит заклинание пробудило не только ее душу… Хм… я на такое не рассчитывал…