Южная пустошь – 6
Шрифт:
Глава 17
С грилорским посольством случилось то же самое. Маги Живелы напали на них прямо посреди ночи. Выжила только Илька, и только потому, что смогла защитить себя от магии. Чтобы замести следы и представить все так, как будто бы нападение организовали амазонки, маги сожгли тела мужчин.
За беседой, мы с Мехмедом не заметили, как «уплыли» достаточно далеко от лагеря. Теперь нас точно никто не мог услышать.
Опасаясь магов, мы устроились на поваленном дереве посреди крохотной круглой полянки. Под темным стволом снег уже подтаял, обнажив сухую прошлогоднюю траву, с запутавшимися в серых космах редкими рыжими листочками.
Здесь,
Я смогла разглядеть даже жучка, вмерзшего в льдинку в трещине коры поваленного дерева, на котором мы сидели. Впрочем и садиться на дерево тоже было не обязательно. На изнанке с теми же удобствами можно было зависнуть прямо в воздухе. Но и Мехмед, и я, паря над землей, ощущали дискомфорт, наше сознание отказывалось воспринимать это положение, как безопасное.
— Я полагаю, Живела хочет намекнуть Великому отцу, что у нее свои планы на трон Грилории… Это представление было сделано не для нас, а для него. Она не могла не понимать, об уничтожение посольства, которое направлялось к нему с предложением мира на его условиях, все равно когда-нибудь станет известно. И тогда Великий отец узнает об интригах своей дочери и примет меры. Например, отзовет ее к себе, в Монтийскую Епархию.
Выводы Мехмеда совпадали с моими. Кроме одного.
— Нет, — мотнула я головой, — Великий отец не отправит Живелу в Епархию, он поедет к ней сам… Он сам собирается править Грилорией. Великий отец покинул свою страну еще в начале зимы. Так что он либо уже в Яснограде, либо доедет со дня на день. Для Живелы это будет большой сюрприз, — усмехнулась я.
— Твой брат окажется под ударом, — нахмурился Мехмед. — Как только королева забеременеет…
— Уже, — кивнула, грустно улыбнувшись. — Но я выкупила у Великого отца жизнь своего брата. Так что скорее всего он его не тронет, хотя, есть много способов не нарушить наш договор, но избавиться от мешающего ему короля…
Я прикрыла глаза, чтобы справиться со страхом за брата, нахлынувшим на меня, как волна на морской берег во время шторма. Мехмеду не стоило затрагивать в разговоре эту тему, поднимая из самых глубин сознания то, о чем я старалась не думать. Я очень беспокоилась о детях, но пока ничем не могла им помочь. И это повергало меня в отчаяние. А если вспомнить, что уже больше седьмицы я не видела их лиц даже в Зеркале… Сердце сжималось от ужаса.
Мне пришлось приложить много усилий, чтобы подавить панику и спрятать ее за семью замками в самом дальнем уголке души.
К счастью Мехмед понял меня правильно и дал мне время, чтобы справиться с чувствами. Мы немного посидели молча… Я царапала покрытую льдом тонкую кору, пытаясь вызвать физическую боль, которая отвлекала бы от душевной. Но на изнанке все было иначе, и хотя я ощущала ладонью холод от замерзшего ствола, мне так и не удалось нанести ни дереву, ни себе ни одного повреждения…
— Значит Великий отец выбрал своей резиденцией Ясноград? — прервал паузу брат.
Я кивнула:
— В Яснограде сохранилась Цитадель, построенная Древними Богами. Она защищает от магии и усиливает любое заклинание созданное в ее стенах. Олира хочет построить точно такую же… Для ее целей нужно очень много магии…
— И много магов, — согласился Мехмед. — Она поэтому так вцепилась в Ильку… Мы с сестрой решили добраться до Великого отца, но буквально через несколько
Мне тоже такое поведение магов было не понятно. Что именно они искали в зимнем лесу? Они же не могли знать, что Ягурде удастся обмануть Великую мать и сохранить изгнанную душу? И уж тем более не могли предугадать, где это случится. Слишком много вероятностей должны были сойтись в одной точке.
Или могли? Нет… Нельзя думать, что Ягурда настолько предвосхитила события, что смогла составить подробный план. Скорее всего мальчишкам было поручено прибыть в лес, дождаться нашего обоза, и потом отправиться следом, чтобы быть рядом, когда у Ягурды получится вернуться.
Это объяснило бы, почему маги-подростки кружили по лесу.
— Илька и маги очень быстро нашли общий язык, — тем временем продолжал свой рассказ Мехмед. — Мне же удалось убедить сестру, что я не представляю для нее опасности. Что она может просто отпустить меня, а сама остаться с магами. Но в то утро, когда мне собирались подарить свободу, к нашему лагерю внезапно вышла Олира. Она остановила меня, предложив Ильке сделку. Ей нужен был кто-то, кто способен найти найти подходящее место для строительства Цитадели, построить крепость и стать заложником. Я пытался объяснить, что мой отец попал под влияние магов, лишил меня наследства, и с легкостью пожертвует моей жизнью, если я стану мешать планам Великого отца. Тогда Олира заявила, что это не моего ума дело: либо я соглашаюсь на ее предложение, либо она убьет меня прямо сейчас.
Примерно так я и предполагала. И я была права еще кое в чем: прежде, чем создать Цитадель, нужно было построить обычную крепость.
Но сейчас мне нужно было прояснить еще один странный момент.
— А откуда у Ильки магия? Вряд ли в гареме Эбрахила есть филиал Монтийской епархии, — усмехнулась я.
Брат рассмеялся. Скорее грустно, чем весело. А потом признался:
— Я сам не совсем понимаю, как это могло произойти. Почему отец был так слеп?! Мать Ильки, четвертая жена отца, родом из Королевства Кларин. Мой отец встретил ее, по время визита в одну из приграничных крепостей… Воительница пыталась устроить диверсию, и была поймана нашими воинами. Отца поразило то, с каким достоинством держалась эта женщина, хотя знала: будущее, ожидавшее ее в плену, хуже смерти. В приграничных крепостях не церемонятся с пленницами. Воительницы Королевства прекрасно понимают, что их ждет в плену и предпочитают убить себя, чем попасть в руки солдат, изголодавшихся без женского внимания.
Я прикрыла глаза, чтобы не выдать своих чувств. Когда ты сама испытала насилие, трудно не ненавидеть всех насильников. А ведь Адрей был один… И, в общем-то, хотел больше напугать, чем убить. Амазонки, попавшие в плен к аддийцам, сочли бы такое положение вещей роскошным.
— Отец тогда забрал пленницу себе. Окружил ее заботой и почтением… Ты же знаешь, как мы умеем завоевывать понравившихся нам женщин, — усмехнулся он. — И воительница не устояла. Она согласилась стать четвертой женой султана и его верной телохранительницей, но выдвинула одно условие: два раза в год на две седьмицы она будет возвращаться в свое Королевство. А когда у нее родится первая дочь, то будет забирать с собой и ребенка.