Южная пустошь
Шрифт:
После моего категорического отказа быть послушной коронованной марионеткой, старуха воспользовалась полученными знаниями, чтобы отомстить. До того, как ее убил целастус, особый напиток из Северной пустоши, поднесенный мной под видом подарка от амазонок, Великая мать успела основательно подгадить: написала письмо Эбрахилу и сообщила, что помимо дочери у него есть еще и внучка, в жилах которой течет кровь древней Богини Аддии…
Эбрахил не мог упустить такой шанс, кровь Древних Богов давала уникальную силу, которая была бы совсем не лишней правящему роду. Тем более я, как первый ребенок первой жены, формально являлась
Если бы я могла рассмеяться ему в лицо, то сделала бы это. Становиться рабыней совсем не входило в мои планы. Но, к сожалению, я не могла себе позволить ссору с Аддийским султаном. Мое положение на троне было довольно шатким, любая ошибка могла привести к огромным потерям. И я не без оснований опасалась, что недовольство султана выльется в проблемы с Высокими родами, либо, что еще хуже, в начало военного конфликта между нашими странами.
Однако повиноваться Эбрахилу значило поставить крест на своей жизни и на жизни моей дочери. Мне пришлось пойти на хитрость. Я обманом заставила султана произнести клятву Древним Богам, что он не станет требовать от меня послушания до тех пор, пока я являюсь королевой. Нарушение этой клятвы было чревато большими осложнениями во всех делах, поэтому следующие несколько лет я жила вполне спокойно.
Именно поэтому, когда на трон сел истинный наследник моего отца — мой брат Фиодор, я быстренько организовала еще одно королевство в крошечной деревеньке на краю Южной пустоши и снова нацепила на голову корону.
Султан тогда прислал мне гневное письмо, на которое я ответила со всем возможным почтением, объяснив, что мое внезапное появление приведет к серьезным проблемам в Аддии и новому витку жестоких интриг внутри его семьи.
Вторая жена султана, сын которой с самого рождения считался наследником Эбрахила, не станет терпеть какую-то выскочку. И в первый же день в гареме я получу щедрую порцию яда в своем напитке. Мой сводный брат тоже далеко не тихоня, чтобы молча смотреть, как власть утекает из его рук, из-за какой-то рабыни, которая должна была умереть еще при рождении.
Тогда султан признал мою правоту. Но стал настойчиво требовать себе Хурру… По этому вопросу нам никак не удавалось достичь согласия. И я не без оснований опасалась, что устав общаться дипломатической почтой, Эбрахил лично приедет в пустошь, чтобы забрать мою дочь.
А я никак не могла допустить такого исхода. Тогда мне придется сделать все возможное и невозможное, чтобы одновременно сохранить свободу своей дочери и не нажить серьезного врага для себя и брата. Абрегорианский император спал и видел, как бы прибрать к рукам территории Грилории, и не упустил бы такой шанс. И Грилории пришлось бы вести войну с ним в одиночку, без помощи многовекового союзника — Аддийского султаната. Или дать Эбрахилу то, что он хочет.
Кортеж становился все ближе и ближе. Напряжение возрастало. Я ощутила на языке железистый вкус крови, сама не заметила, как прокусила губу изнутри, подавляя тревожность. И в этот самый момент увидела, как от длинной змеи кортежа отделилась маленькая фигурка всадника. Кто-то выехал вперед, чтобы
Я должна была спуститься вниз, чтобы все организовать, но вместо этого продолжала стоять и смотреть на дорогу…
— Это Жерен, — удивленно произнес Дишлан и тут же исправился, — ваше величество…
— Жерен?! — ахнула я впившись взглядом в смутное пятно, которое было на месте лица выехавшего вперед всадника. — Ты уверен?
— Да, ваше величество, абсолютно точно это господин барон, — кивнул мой телохранитель.
— Жерен, — прошептала я…
Понятнее не стало, но я успокоилась. Если что Жерен просто увезет моих детей из пустоши… Прямо сейчас, пока султан едет по дороге. Ему я могла доверить их жизни.
Посланника неведомого гостя я встречала прямо во дворе. Тронного зала в моем королевстве не было все еще не было. Хурра и Виктория, как положено принцессам, стояли рядом. А по сторонам, выдавая крошечный размер моей свиты, замерли герцог Форент и баронесса Шерши.
За спиной носились мои люди, заканчивая приготовления. Гостевых покоев мы пока тоже не построили, а королевская резиденция, представлявшая собой небольшой двухэтажный домик, была не в состоянии вместить столько гостей. Поэтому я попросила Южина с семьей временно переселиться в детскую. А Хурра и Виктория пока должны были пожить у меня.
Жерен, степенно въехал в распахнутые ворота, неторопливо спешился и шагнул ко мне:
— Приветствую вас, ваше величество, — произнес он с поклоном, — позвольте передать вам устное послание от гостя…
Я улыбнулась. За несколько лет в высшем свете Жерен почти не изменился, если не считать его новой более цветистой манеры общения и вот этого элегантного поклона, который совершенно не вязался с простой дорожной одеждой наемника из Нижнего города…
Мне захотелось обнять друга, я так по нему соскучилась. И спросить, кто же там едет ко мне в гости. Но нарушать протокол встречи я не стала. Пусть я королева без королевства, но тем важнее держать лицо, не опускаясь до панибратства. Потом, когда официальная церемония приветствия закончится, а неведомый гость отправится отдыхать, я смогу пообщаться с Жереном так, как раньше, без всяких экивоков…
— Я слушаю вас, господин барон, — склонила я голову, приветствуя аристократа другой страны.
Жерен внезапно широко улыбнулся и произнес:
— Гость или, — он лукаво сверкнул глазами, — или лучше сказать гостья, велела передать следующее… Цитирую дословно. Мама, не волнуйся, это всего лишь мы, а не Эбрахил.
Мама?! Я ошеломлено уставилась на сияющего Жерена… Мама… Медленно перевела взгляд на приближающийся кортеж… Мама… Сердце бухнуло об ребра так, будто хотело выскочить из груди и первым рвануть туда, где… Мама…
— Ан-ни? — заикаясь прошептала я, чувствуя, как кровь отлила от лица. Анни? Это моя Анни?!
— Да, — кивнул довольный произведенным эффектом Жерен. — Это ее императорское высочество Анни и, — он снова сделал театральную паузу, — его величество Фиодор…
Фиодор… Мой брат… Сынок… Сердце напрочь забыло о том, что мой брат уже давно вырос и стал королем, а мы перестали притворяться, изображая из себя маму и ее сына. Сейчас оно рвалось из груди туда, где за спиной Жерена медленно ползла темная гусеница обоза.