Южнее Сахары
Шрифт:
Пожилой француз увлеченно изучал космогонические мифы первобытных народов, забираясь для этого в самые глухие уголки Земного шара. Он хотел восстановить первоначальное откровение, данное Богом человечеству. Библия, Эпос о Гильгамеше и уже опубликованные мифы пока не давали ему полной картины. Он обьяснял, что именно в преданиях здешних племен был шанс найти наиболее точные сведения о первоначальных взаимоотношениях Бога и Демиурга (?).
Еще с одним французом они долго и дружелюбно поболтали. Он был сотрудником международного благотворительного фонда и направлялся на своем «Лендкрузере» в Верхнюю Гвинею проверять какой то образовательный проект. Он с удовольствием рассказывал об особенностях своей работы.
– Собрать деньги в Европе бывает легче, чем здесь, в Африке, их потратить. Я имею в виду потратить с толком. Мы ищем подходящие проекты в области образования
Француз употребил понятное всем в Африке, но не известное в Европе или в России выражение «съесть деньги», означающее, что деньги, выданные кому-то для какой-то цели, просто исчезают без следа и без объяснений, а подотчетное лицо только разводит руками.
Очень поучительна была беседа с бельгийцем, говорящим, как все бельгийцы, на трех основных европейских языках. Он представлял крупную транснациональную золотодобывающую компанию, которая готовила к открытию рудник поблизости от Кайена, и с удовольствием рассказывал, как поставлена работа в компании.
– Мы берем концессию, только если наши эксперты дают благоприятное заключение. Потом посылаем специалистов по общей оценке территории и первоначальным поискам, людей, которые уже изучили десятки концессий по всему миру. Если они делают положительное заключение и указывают на объект, в дело вступают специалисты по разведке месторождений. После разведки начинается работа по предварительному этапу проектирования, тоже со своими специалистами. После этого уже можно назвать общие характеристики будущего рудника. Если они устраивают компанию, она вызывает специалистов по продвинутому проектированию, таких, как я. Мы уже даем технические решения и цифры. После нас начинают считать экономисты. Если они уверены в прибыльности проекта, компания начинает вести переговоры с правительством страны. Потом проект отправляется на банковскую экспертизу. Потом финансирование, детальное проектирование, закупки оборудования, строительство, добыча.
Андрей подумал, что если бы Теймураз Казбекович когда-нибудь услышал об этой схеме, он не закопал бы столько денег в африканскую землю.
Больше всего бельгийца удивляло, что русские затеяли все производство ради нескольких сот килограммов золота. Андрей всегда считал, что несколько миллионов долларов – это большая сумма. Бельгиец развеял его иллюзии.
– Рассматривать месторождения как потенциально возможные к отработке можно начиная только со ста тонн, грубо говоря, с миллиарда долларов продаж. Меньше ста тонн мы даже не рассматриваем. Почему? Потому что большинство расходов имеют постоянную величину, они не зависят от размеров местрождения. Например, первые миллионы долларов уйдут на самое предварительное изучение. Просто послать эксперта на месяц – это уже тысяч пятьдесят (Андрей вздохнул – хотел бы он быть этим экспертом). Какой смысл все это затевать ради нескольких миллионов долларов продукции? Для работы компании нужен офис в Сонгвиле. Любой офис стоит примерно одинаково. Это дом, машина, телефон, директор, бухгалтер, секретарь. Самый маленький офис будет стоить в год тысяч двести, независимо от того, какие финансовые потоки через него проходят. Бухгалтер, который считает сто миллионов долларов, или считает сто долларов, стоит одинаково. Компания не может прожить без юридической защиты, она будет уничтожена (Андрей опять вздохнул, вспомнив конец «Ауры»), и цена защиты тоже не зависит от размеров компании. Здесь, на месте, независимо от размеров рудника, должно быть множество высокооплачиваемых специалистов, каждый с домом и автомобилем. Для обслуживания современной техники вы должны иметь дорогостоящих специалистов и комплект приборов, независимо от того, обслуживают они одну машину или сотню. Для рудника – большого или маленького – надо построить дорогу, поселок с электростанцией и водоснабжением. Надо давать взятки президенту и министрам, и это тоже почти не зависит от размеров предприятия.
Теперь Андрей понял, почему известные ему российские начинания
Проезжали энтузиасты сохранения дикой природы – идеи, совершенно чуждой африканскому сознанию. Природу начинают беречь в постиндустриальном обществе, а африканцы жили в доиндустриальном. В любом национальном парке, если его не будут охранять белые с пулеметами, все равно будут пасти коров. Андрей приятно побеседовал с романтически настроенной разведенной американкой лет пятидесяти, которая уже вырастила детей, и хотела посвятить себя хорошему делу. Она приехала сюда пропагандировать солнечные печки, чтобы африканцы не вырубали деревья на дрова. Правда, образца или рисунка солнечной печки у нее с собой не было, а на словах она объясняла невнятно. Ее сопровождал молодой высокий негр, с которым она познакомилась в Сонгвиле. Он горячо уверял, что их начинание ожидает в будущем огромный успех и деревья перестанут вырубать.
Беспечное богатство западного мира поражало воображение. Как-то в Кайене Андрей познакомился с молодым французом, который встречал свой прибывающий из Дакара морской контейнер с оборудованием. Контейнер был набит современными, в прекрасном состоянии станками: токарными, фрезерными, сверлильными, и всякими другими, с полным набором инструментов и всего необходимого для работы, даже с запасом металла для заготовок. Все это он получил даром, в момент закрытия политехнического лицея. Франция не нужны были больше токари, она нуждалась в программистах и системных администраторах. На этих станках он собирался изготовлять в Сонгвиле сельскохозяйственные машины и запчасти. Андрей по необходимости хорошо знал станочный парк Сонгая. В основе его производственной мощи страны лежало паровозное депо, построенное французами в довоенный период и дополненное станками, привезенными из Советского Союза в шестидесятые и семидесятые. То, что француз вез, было для здешних условий огромной ценностью и мощным технологическим скачком.
Пожалуй, больше всего Андрея удивил молодой голландский фермер, путешествующий по Африке в поисках места для сельскохозяйственного предприятия. Он объяснял так, что в Голландии больше не нужны фермеры. Земля все больше требуется для городов и парков. Запрещено использовать химию, поскольку голландская продукция должна быть образцовой в экологическом отношении. Существуют строгие нормы условий жизни для сельскохозяйственных животных и на их питание, потому что голландские куры и коровы должны быть счастливыми. Очень трудно найти рабочих, все хотят сидеть в офисах перед компьютерами. И при этом приходится конкурировать с продуктами из Франции, Испании, Польши, Эстонии, где нет таких ограничений. Теперь он хотел найти подходящее место в Африке, чтобы попробовать снабжать Европу отсюда. Андрей так и не узнал, что случилось с храбрым голландцем дальше.
Однажды утром Андрей отправился в Кундугу. На участке скопилось золото, и он хотел взять полицейских для сопровождения. Обычно начальник полиции, получавший хорошие чаевые с каждого транспорта, поднимался, завидев его, из-за своего стола, сердечно здоровался и сам спрашивал: «Ну, когда повезем золото?» Но сегодня что-то не сложилось. Начальник, извиняясь, сказал, что приезжает полицейское начальство, будет какой-то смотр, и все должны быть на своих местах. «Дня через два поедем,» – закончил он успокаивающим тоном. У Андрея были в городке еще кое-какие дела, и, прежде чем ехать по самой жаре домой, он завернул отдохнуть в бар. Хозяина он не встретил. Одна из девушек сказала ему, что он вот только что был, но куда-то ушел, по-видимому, по делам. Андрей уселся в приятной тени огромного дерева и задумался о своей жизни.
Работа на полигоне явно подходила к концу. Зачищались остатки песков, и в ближайшие дни приборы можно будет останавливать. Ночные смены были уже отменены. Большинство машин – молодец Николай – уже законсервированы и готовы к следующему сезону. Золота добыто достаточно, даже побольше обещанного, долги возвращены, данные им обязательства выполнены, и участок можно бросить навсегда. Но зачем? Эта техника может еще поработать, дать прибыль, если направить ее на подходящий объект. Собственно, и объект есть – участок Мусы Бубакара. Это было так очевидно, что Андрей удивлялся, почему Муса до сих пор не пришел к нему с предложением. Вероятно, ждет, когда мы сами к нему придем, чтобы выговорить условия повыгоднее. Переговоры будут нелегкими и продлятся не один день, но должны закончиться успешно, поскольку ни одна сторона в принципе не может осуществить проект в одиночку.