Южноуральцы — Герои Советского Союза
Шрифт:
…Большой привал…. Около комэска группа солдат.
— Не уйти фашистам от расплаты. Теперь уже скоро, друзья. Весна на земле и на сердце стало тепло, — поправляя портупею, говорит Касков.
— Зато у них житуха, как на плохом корабле. Тошнит, а бежать некуда, — всерьез говорит Байрам Дурдыев.
Бойцы смеются.
— Товарищи, впереди река Одер, — серьезно предупреждал комэск. — Надо иметь в виду — Одер одна из последних значительных преград.
Но кавалеристы уже всякое видели
Комэска срочно вызвали в штаб дивизии.
— Сегодня ночью эскадрону ворваться с ходу на тот берег Одера, захватить плацдарм и удержать до подхода главных сил.
— Есть захватить плацдарм, — твердо повторил приказ старший лейтенант.
— Вам подчинены минометчики и подразделения малокалиберной артиллерии. Задача ясна? — спросил начальник штаба.
— Так точно!
— Действуйте скрытно. Желаю успеха.
Пришпорив коня, Леонид Александрович галопом возвращался к эскадрону. Его с нетерпением ждали бойцы и командиры взводов. Солдат не проведешь. Раз вызывали срочно — значит, важное дело.
Всю дорогу Касков прикидывал планы захвата вражеского берега.
«Ворваться на полном скаку через мост, можно потерять половину людей. Открыть минометный и артиллерийский огонь, подавить огневые точки противника — слишком шаблонно, гитлеровцы догадаются, что готовится атака. Переправиться вплавь выше или ниже моста. Рискованно. Ночь. Незнакомая река. Может быть ледяная корка, порежем лошадей. Нет, не годится и этот вариант.
Нужна тщательная разведка моста и реки. Задача дерзкая и решать ее надо немедленно.
Разведывательный разъезд ушел на рысях, чтобы оторваться от эскадрона и выиграть время для разведки реки.
…Подошли подразделения усиления. Эскадрон превратился в отряд. Темная ночь скрывала его, но двигаться надо быстро, а темнота мешает.
«Хорошо, если до реки не наткнемся на противника, — рассуждал командир эскадрона. — А если враг пропустит разведывательный разъезд и внезапно обрушится на отряд? Надо быть готовым к худшему», — думает Касков, еще и еще раз проверяет непосредственное охранение впереди и по бокам.
Чтобы противник не разгадал замысел, марш совершается малыми проселками. Это дальше чем по шоссе, но зато больше шансов сохранить тайну.
Как только тронулся отряд, Касков послал первое донесение и кроки маршрута. По этому же пути двинутся и главные силы дивизии.
…Отряд осторожно, в полной тишине продвигается вперед. Населенные пункты как вымерли. Ни одного огонька. Окна всюду закрыты ставнями.
Когда прошли первую деревню, Байрам Дурдыев шепотом сказал наводчику пулемета:
— Ни один собака не тявкнул. Значит, фашисты угнали население.
— Это даже к лучшему, —
Глубокая ночь. Многим хотелось спать. Даже Оторвирука, постоянный весельчак и балагур, заметно скис. Вчерашняя ночь тоже прошла в форсированном марше, а днем хотя и отдыхали в лесу, но костров не разводили. Было холодно и сыро и почти не удалось отдохнуть. Касков даже не помнит, когда и где он спал последний раз.
Сейчас он с нетерпением ждал очередных донесений от разведчиков.
«Противник не обнаружен. Двигаюсь дальше. Орел».
Касков подробно расспрашивал связного, доставившего донесение и отпустил его только тогда, когда уточнил мельчайшие подробности.
Ночь казалась бесконечной. Сделали малый привал и снова вперед.
Где-то справа бухают пушки. Слева неровным пунктиром то и дело загораются ракеты и, покачиваясь, медленно опускаются к земле. «Очевидно, фашистская авиация следит за шоссе, — подумал Касков. — Хорошо, что мы не пошли там».
…Начальник разъезда Орел доносил:
«Нахожусь в полукилометре от реки. Подступы к мосту освещаются ракетами. Веду наблюдение».
Спешив эскадрон, Касков отправился с командирами на рекогносцировку. Личная разведка перед наступлением дает всегда больше, чем самое подробное донесение.
До рассвета оставалось полтора — два часа.
Старший лейтенант объявил боевой приказ:
— Подползти с трех сторон к сторожевому охранению. Одновременно броситься в атаку, без выстрела, порубить неприятеля и без промедления захватывать тот берег.
…Командиры послали связных за подразделениями.
Оставив лошадей и повозки, эскадрон ползком продвигался к мосту.
Когда загорались ракеты и пойма Одера освещалась довольно ярко, живые бугорки в маскхалатах сливались с землей. Бойцы переводили дух, чтобы снова ползти, как только погаснут последние искры.
Зловещая тишина успокоила Каскова. «Бой потребует 10—15 минут. Только бы захватить врасплох», — думал он.
Впереди заметно выделяются траншеи. Молча кинулись гвардейцы к окопам врага.
Солдаты противника спали в блиндажах и землянках, а часовые и наблюдатели дремали, ежась от сырости и холода.
И все же тревожный выстрел разрезал ночную тишину. Через 10 минут охрана моста была снята. Фашистский телефон оборван. Пулеметы фашистов в руках огневого расчета Байрама Дурдыева. Гитлеровские солдаты в страхе бегут вдоль реки.
Кавалеристы мчатся по мосту на западный берег. Надо спешить. Теперь промедление смерти подобно.
Эскадрон захватил небольшую железнодорожную станцию и стык шоссе с железной дорогой — опорный пункт обороны.