Южный Крест
Шрифт:
— Я, во всяком случае, на его «доверие» не полагаюсь.
— Тем более. А если они возьмутся расследовать это дело всерьез… В конце концов, все наши расчеты до сих пор строились на временной слепоте противника, и пока это оправдалось. Но согласись, стоит лишь им сопоставить ряд фактов — твое участие в экспедиции, которую они уже расшифровали, твой разговор с Келли насчет Дитмара, наконец исчезновение этого рекомендованного тобой осведомителя…
— Ладно, можешь не продолжать. Прекрасно понимаю, что риск есть, — прервал
— С тех пор кое-что изменилось, не так ли? Тогда ты был одиноким бродягой, который при малейшей опасности мог в двадцать четыре часа покинуть Аргентину с одним чемоданом в руке. А теперь? Что будет с твоей женой в случае чего? Как умеет мстить эта сволочь, уж я-то знаю, хотя бы на примере наших ультра…
— Ладно, — сказал Полунин, — отложим это до приезда Дино. Обсуждать — так уж всем вместе.
Он понимал, что Филипп прав и сейчас, как был прав вчера. Мысль об опасности, которую он невольно навлекал на Дуняшу, давно уже беспокоила и его самого. То, что она ни о чем не догадывается, усугубляло его чувство вины. Строго говоря, конечно, он обязан был хотя бы намекнуть ей о возможной опасности…
Дино приехал, когда Филипп уже принялся за приготовление ужина из консервов. Лихо затормозив перед сторожкой, он выскочил из машины и любовно похлопал по капоту.
— Конфетка! — крикнул он, поцеловав кончики пальцев. — Как я сейчас гнал — сто десять на спидометре, и сама держит дорогу! Да я ее теперь и на «Альфа-Ромео» не променяю! Резина новая, свечи новые, клапана отрегулированы, карбюратор заменили на двухкамерный — можно хоть в гонках участвовать. А тормоза какие: чуть тронул педаль — и намертво!
Узнав последние новости, Дино согласился с Филиппом, что Полунину следует возвращаться домой.
— Тем более, — добавил он, — что кому-то из нас нужно быть на «Лярошели», когда она будет уходить из Буэнос-Айреса. Договоренность договоренностью, но лучше, чтобы на судне находился свой человек. Филипп, ты напиши письмо этому твоему капитану, Мишель явится к нему и обо всем договорится окончательно. Они там тебя где-нибудь спрячут, Микеле, а когда мы передадим Дитмара на борт, Филипп отправится с ним, а мы с тобой вернемся на катере.
— А зачем возвращаться тебе? — спросил Филипп. — Поплывешь с нами до ближайшего французского порта, а там поездом.
— Слишком долго, — возразил Дино. — Полечу самолетом, у меня и без того уже все дела в полном расстройстве…
— Ладно, давайте ужинать, — сказал Полунин, — и надо собираться. Выедем, я думаю, часов в одиннадцать, чтобы поменьше было движения на дорогах…
— Кстати, о дорогах! — Дино прищелкнул пальцами. — В этой мастерской я встретил одного paesano [67] …
67
Земляка (итал.).
—
— Но согласись, от них всегда польза! Парень работает на дальних перевозках и знает эти места наизусть, и он мне сказал, что отсюда напрямик в Санта-Фе мы не проедем… Дай-ка карту, Микеле. Вот, смотрите, прямая дорога через Эль-Тио и Сан-Франсиско — там сейчас ремонтные работы, сорок километров сплошных объездов. На легковой машине, да еще с полной нагрузкой и ночью, нечего и думать. Он советует ехать на Росарио, а оттуда по правому берегу вверх до Санта-Фе. Это километров на двести дальше, получается большой крюк, но зато всюду асфальт…
— А в Росарио нельзя переправиться? — спросил Филипп.
— Можно и там, оттуда ходит паром до Виктории, но тогда нам весь остаток пути придется ехать по грунтовым дорогам — асфальта в Энтре-Риос практически нигде нет. И если там нас застанет дождь…
— Что ж, поедем через Росарио и Санта-Фе, — сказал Полунин, помолчав. — Только вот как быть с Дитмаром…
— В каком смысле?
— Понимаешь, я не очень доверяю его спокойствию. По-моему, сукин сын что-то замыслил.
— А что он мог замыслить?
— Не знаю… Ну хорошо, представим себе такую возможность: нас останавливает патруль дорожной полиции, обычная проверка водительских прав. Что, если он в этот момент заорет, что его увозят насильно?
— Надо его предупредить, — предложил Дино, — что в таком случае он немедленно получит пулю в бок.
— На глазах у полицейских? Чепуха, он прекрасно понимает, что мы не такие идиоты.
— Тоже верно, — озабоченно сказал Филипп.
— А если просто — педаль до полу и смываться?
— От них не смоешься, — возразил Полунин. — Ты видел здешних патрульных? Ездят на «харлеях» с форсированным двигателем, и на каждом мотоцикле — двусторонняя радиосвязь. Так что, даже если тебе удастся оторваться от одного, другие уже будут ждать на ближайшем перекрестке. Нет, это не выход…
— Съездить, что ли, в аптеку за хлороформом? — пошутил Филипп.
— Да, хорошо бы… Впрочем, погоди, — сказал Полунин, вспомнив вдруг последний свой разговор с Кривенко. — Ты, кажется, говорил, у тебя есть коньяк?
— Есть. А что?
— А то, что этот сукин сын, по словам шофера, большой любитель коньяка…
— Слушай, пошел ты к черту! Ты соображаешь, что говоришь? Чтобы эта скотина вылакала двадцатилетний «мартель»!
— Ну, ну, оставь. Не пытайся меня уверить, что это последняя бутылка «мартеля» во Франции. Серьезно, Филипп, вот тебе и решение проблемы, — кстати, он у тебя еще в обед требовал выпивки…
— Требовать не требовал, но был недоволен ее отсутствием. Нет, парни, как хотите, а это кощунство…