Южный поток – forever!

Шахов Максим Анатольевич

Яхта была ярко освещена. По палубе метались люди. Несмотря на расстояние, Фанис разглядел, как какой-то человек выскочил из рубки, свесился вниз, а потом заскочил в нее снова.

– Черт! – выдохнул Фанис и заработал руками и ногами изо всех сил.

Судя по увиденному, его пока что лихорадочно искали на яхте, видимо, не очень веря в то, что Фанис мог рискнуть пуститься вплавь в столь холодной воде. Однако сумятица на борту не могла продолжаться слишком долго. Члены «17 ноября» были достаточно профессиональны, чтобы быстро оценить ситуацию и

организовать погоню.

Все это мигом пронеслось в голове Фаниса, и он поплыл еще быстрее. Спасительный катер быстро приближался. Несколькими сумасшедшими гребками Фанис оказался у его борта и ухватился за него. И только тут его появление заметили. Из небольшой надстройки выглянул насмерть перепуганный толстый мужчина. Он был абсолютно голым и прикрывал низ живота курточкой.

– Какого черта?! – вскрикнул мужчина.

– Все в порядке! – высунулся над бортом Фанис. – Я просто случайно упал со своего судна, не могли бы вы меня быстро подбросить до берега? Я заплачу, сколько скажете!

– С какого судна?! – подозрительно спросил толстяк, окидывая горизонт быстрым взглядом.

– Что там, Такис? – послышалось изнутри.

– Да какой-то человек упал с парохода… – проговорил толстяк, быстро оглядываясь.

Он так и торчал в двери, не делая попытки помочь Фанису выбраться на катер. И только тут Фанис по его странному поведению догадался, что невольно прервал гомосексуальные утехи двоих добропорядочных граждан.

– Я буду вам очень признателен, если вы мне поможете… – проговорил обессиленный Фанис, пытаясь закинуть на борт ногу.

В этот самый момент из надстройки вынырнул успевший наспех одеться половой партнер толстяка. Фанис рассмотрел на его лице усы.

– Дай-ка я сам посмотрю! – проговорил усатый, задвигая в надстойку толстяка, и включил фонарь.

– Выключите! – невольно вскрикнул Фанис.

– Черт! Это же эта чертова ищейка из «Афинс ревю»! – одновременно с Апостолакисом заорал усатый и подскочил к Фанису: – Где камера, ублюдок?! А?!

– Какая камера, это недоразуме… – успел проговорить Фанис, и в этот миг усатый ударил его по голове ногой:

– Тогда пошел прочь, мерзавец!

100

Логинова вдруг осенило. Натекший в топку котла мазут гореть мог долго, но распространиться на большую площадь не мог никак. Почти рядом с баком, наполненным солярой, располагался пожарный щит. Логинов метнулся к нему, сорвал небольшой топорик и дважды ударил им по баку, пробив металл.

Одна струя соляры ударила в сторону, к левому входу в котельное отделение. Вторая брызнула на палубу прямо перед котлом. Логинов, не дожидаясь, пока соляра вспыхнет, ухватил вырубленного оперативника за шиворот и заволок за фильтры. Там, в закутке противоположной стенки, была оборудована мини-лаборатория по определению жесткости и других параметров котельной воды.

Логинов никаких химических экпериментов проводить не собирался, просто использовал лабораторию в качестве укрытия. Он уже успел

стащить с находящегося в бессознательном состоянии пленника куртку, когда из-за фильтров донеслись крики.

Логинов оставил пленника, развернулся и быстро сунул в ракетницу новый заряд. Однако отстреливаться не понадобилось. Пролившаяся на палубу соляра наконец вспыхнула, и за фильтрами словно бы взметнулась в воздух стена огня. Прибежавшая из машинного отделения подмога спешно отступила.

Некоторое время спустя кто-то притащил огнетушитель, и Логинов расслышал приглушенные крики и шипение. К этому времени он успел переодеться в черную одежду своего пленника. Дышать становилось все труднее, поскольку кислород пожирало бушевавшее за фильтрами пламя. И Виктор, больше не задерживаясь, устремился к аварийному выходу котельного отделения, который он видел на схеме эвакуации и успел разведать, прежде чем спрятаться в бойлере…

101

От удара ногой по голове Фанис Апостолакис плюхнулся обратно в воду и едва не захлебнулся.

– Черт! – вскрикнул на катере усатый. – Такис, быстрее! К нам идет какая-то яхта! Заводи, и уходим!

– А у него точно нет камеры? – донеслось из надстройки.

– Нет!

Толстяк откинул назад крышу надстройки и вынырнул за штурвалом.

– А если он напишет о нас в своей газетенке?

– Без фото он на это не решится! Давай!

Кое-как откашлявшийся Фанис Апостолакис оглянулся и увидел быстро приближающуюся яхту. Огни на ней были потушены, отчего казалось, что к катеру на всех парах несется «летучий голландец». Члены «17 ноября» сориентировались даже быстрее, чем Фанис ожидал.

Напуганный до смерти возможным разоблачением толстяк тем временем завел двигатель и тут же тронул катер с места. Расположенный сантиметрах в двадцати от Фаниса борт рванулся прочь, но тот чисто инстинктивно успел за него ухватиться и заскользил по воде рядом с катером.

– Пошел прочь, ублюдок!!! – завопил усатый и ударил фонарем по пальцам Апостолакиса.

Несмотря на боль, тот хватки не разжал и закричал:

– Вы не понимаете! Это совсем не то! На яхте те…

– Отцепись, мерзавец! – снова крикнул усатый и, резко наклонившись, ударил Фаниса фонарем по голове.

В этот момент катер вдруг резко сбросил скорость, осев в воде. Усатый оглянулся, приподнялся и завопил:

– Какого черта, Такис?! Гони! Я его сейчас сбро…

– Фью-ить! – услышал Фанис над головой, и усатый вдруг умолк.

Катер продолжал плыть по инерции, но все медленнее. Высунувший из-за борта голову Фанис увидел, что усатый, неестественно выгнувшись и держась рукой за грудь, косится на расплывающееся под ладонью пятно.

– Что это?.. – прохрипел он.

В этот миг над головой Фаниса снова свистнуло, и усатый, коротко дернув головой, резко завалился на бок. Апостолакис быстро оглянулся. Темная яхта, на глазах увеличиваясь в размерах, стремительно приближалась.