Южный шторм
Шрифт:
В ушах гулко бухает сердце. Становится трудно дышать. Руки дрожат, передавая вибрацию шёлковому полотну.
Вихрь начинает рвать тело изнутри. Больше нет мочи его удерживать, ни единой секунды. И не надо! Распрямившейся пружиной поток Силы мощно бьёт за спину. Листья и мелкий хворост сзади уносит ураганом, тело безжалостно бросается вперёд. Встречный ветер тут же подхватывает крыло, неумолимо тянет вверх.
И только вверх! Деревья стремительно уменьшаются. Струи воздуха бьют по лицу, норовят просочиться
Истинный тей всегда хочет в небо. Полёт как наркотик. Воздержание от него – мучительно, приём дозы опьяняет.
Ты – над миром. Ты – сверхчеловек.
Чёрная крылатая фигурка огромными кругами поднималась к дирижаблю, дрейфующему у облаков. Дирижабль – это воздушный корабль, изолирующий тея, отнимающий свободу, уравнивающий с ординарными людьми, оплатившими место в каюте.
На дирижабле ты едешь. Или плывёшь. Но не летишь, не ощущаешь ветра в крыле, холода на губах и кошмарной бездны под сапогами. Ты – груз, а не путешественник.
В каюте, освободившись от магии открытого пространства, Алекс неожиданно понял, какая мысль подспудно гложет добрый час и не может оформиться в слова.
Логическая цепочка. Большая субмарина, в мирное время никому не нужная, явно превосходит технические возможности пиратов. Подобное судно могли построить лет двадцать пять или тридцать назад, в годы расцвета Ламбрийского королевства, сейчас вряд ли кто возьмётся.
Двадцать два года назад группа красных гвардейцев – он сам, Горан Атрей и славный Марк Тейлс – бросили большую субмарину в Нирайне. Тогда создание весьма дорогой и сложной штуки объяснялось заработком на контрабанде.
Потом – взрыв. Горана с Марком не стало, как и герцогско-императорского семейства Ванджелисов. Где-то хранилась эта подводная лодка, чтобы всплыть в прямом и переносном смысле слова два десятка лет спустя.
Вопрос номер раз: у пиратов действительно та же лодка? Вопрос номер два: имеет ли отношение к бойне в Арадейсе виновник взрыва в Нирайне? Наличие субмарины двадцать лет назад – слабый след, железная рыба могла триста раз поменять хозяев.
Алекс пообещал себе по окончании поисков детей заняться этим вопросом.
Старое ружьё спущено с предохранителя. Сколько бы лет ни прошло, есть преступления без сроков давности. Для их виновников найдётся патрон с картечью.
Глава пятая
В плывущей по океану железной бочке, превращённой в тюрьму, любая мелочь воспринимается как событие. Как обычно, новостям предшествовал стук сапог с верхней палубы, радостные нецензурные крики пиратов-стражников и скрип отворачиваемой задрайки.
– Пленники живы? – через открытый люк донёсся знакомый голос. Выскочка
– Да… чтоб они сдохли, - непоследовательно ответил охранник.
– Молодого и его бабу – наверх!
Рикас и Айна переглянулись. Значит, кандидат в спасители внёс коррективы в план. К добру ли это? Вдруг побег отменён? Молодой человек для себя решил бежать в любом случае, независимо от помощи корсара-аристократа.
Яркий свет после недель заточения в полумраке ослепил необычайно. Зрение, наконец, вернулось на службу хозяевам и оповестило: на верхней палубе прохлаждается целая делегация.
Далматис чуть насмешливо поднёс перчатку к широкополой шляпе в приветствии. Глазами показал на массивную фигуру Балло. У Рика подпрыгнуло сердце. Вот он – сигнал! Но зачем остальное?
На скользкой обшивке, испещрённой головками заклёпок, некий субъект раскрыл треногу фотографического ящика, сам спрятался за чёрным покрывалом. Выскочка деловито прогнал лишних из кадра. Брат с сестрой красовались вдвоём на фоне океана.
– Улыбочку! – бодро грянуло из-под чёрной тряпки. – Не шевелитесь… Не шевелитесь… Готово!
Рикас огляделся. На правом траверзе проступает земля, всего полчаса лёта на крыле. Но вплавь – пугающе далеко. Всё же шанс на выживание, и куда больший, чем даёт покорное ожидание в разбойничьих застенках. И так хочется отнять у негодяев возможность шантажировать отца!
Корвет дымит впереди, но скорость совсем невелика. Вероятно – вокруг рифы, лоцман пробирается с осторожностью. За кормой виднеется второй корабль, лишая возможности дневного побега: вахтенный непременно заметит двух купальщиков.
– Синьоры! Приношу искренние извинения, но в связи с близостью суши прежней свободы предоставить не могу. Любезный Балло наденет вам ручные кандалы. Впрочем… - младший лорд обворожительно улыбнулся Айне. – Впрочем, думаю, для синьорины эта предосторожность излишняя.
Девушка зарделась, её брата передёрнуло от приторной слащавости слов. Выскочка страхуется, потом расскажет капитану о своей бдительности, побег же целиком ляжет на совесть мёртвого Балло. Ловкач! А каково плыть часами со скованными руками, с дополнительным грузом на кистях?
Бывший сержант, теперь уже щеголяющий в военной форме Архипелага, с готовностью вытащил из шлюпки молот и кандалы. Рикас попробовал сопротивляться, но куда там. Прежние стражи и смена повалили его на железо. Удар по заклёпке соединил половинки.
Балло постарался на славу. Очень тугие кандалы причиняли боль. Молодой человек к ней привыкнет. Или сойдёт с ума. Его ценность как заложника не изменится.
После чистого морского воздуха смрад в отсеке ударил почище, чем кувалда Балло. Здоровяку интерьер и аромат также пришлись не по душе.