Южный Урал № 13—14
Шрифт:
Возвратившись на Урал, И. Бородин с мая 1847 года стал работать штейгером золотых промыслов.
1 октября 1847 года И. Бородин и мастеровой Иван Савельевич Фомин были командированы в помощь инженер-полковнику Е. П. Ковалевскому, приглашенному правителем Египта Мухаммедом-Али «для учреждения разработки золотоносных песков».
Выехав 12 октября из Златоуста, они только 30 октября добрались до Одессы. Нелегким был в то время путь в 3000 верст, особенно для обыкновенного трудового человека. В дневнике читаем:
«Всем известно, что езда на почтовых
В Одессу уральцы приехали ночью. Остановка, затянувшаяся почти на целый месяц, позволила путешественникам подробно ознакомиться с городом. Бородин записал, что это
«лучший торговый город, при бухте Черного моря, с военною и купеческою гаванями».
И действительно город, расположенный на возвышенном месте, был очень красив, особенно со стороны моря. Богатство города, — сообщает Бородин, — множество великолепных каменных зданий, лицей, монумент герцогу Ришелье, коммерческое училище, театр и музей древностей Новороссийского края.
«С берега смотришь на гавани и на море, — очаровательная картина: судна то отходят, то приходят, с надутыми распростертыми парусами отражаются в поверхности моря. В гавани народ суетится взад и вперед. Солдаты-гвардионы с красными рукавами разъезжают на лодках по гавани. Прелестно смотреть на все это…».
Отплыли из Одессы 21 ноября на пароходе, когда
«солнце закатилось, начинало смеркаться». «В домах по разным направлениям в окнах сверкали огни, отражаясь в воде моря. По мере удаления от берега яснее показывались отражения…».
Когда пароход вышел в открытое море, начало покачивать.
Пролив Босфор, с селениями и растущей зеленью по берегам, Царьград — бывшая столица греческих царей, с красивыми зданиями и садами, соборами и мечетями, но с кривыми и тесными улицами, город Родос, расположенный на склоне горы, так «что с моря видно все улицы, сады», — все это проходило перед глазами русских путешественников.
17 декабря стала видна башня, стоящая на скале. Это был город-крепость Александрия, стоящий «на взморье»…
После обычного карантина экспедиция отправилась в Каир — столицу Египта. Вначале плыли по каналу, а, примерно, на половине пути, пересели на большой пароход и вошли в воды легендарного Нила.
Город Каир, расположенный также на склоне горы, находился в стороне от пристани. Дома с плоскими верхами, почти без окон, очень тесные и кривые улицы. С горы, на которой стоял дворец-замок вице-короля Мухаммеда-Али, были хорошо видны весь город и река Нил с ее излучинами. Перед городом «возвысили гордые свои верхи» бессмертные памятники веков — пирамиды. Поднявшись на эту гору, путешественники увидели город и окрестности еще лучше. Две огромные конические пирамиды с уступами стояли на левом берегу Нила, а между ними — сфинкс «около 13 сажен вышины». В городе было много фруктовых садов.
«Люди
8 января 1848 года русская экспедиция в сопровождении египетского подполковника Юсупа Афенди, переводчика Драгамана, доктора Германовича, куфмейетера Алли Афенди, французского живописца Тремо и польского ботаника Л. С. Ценковского отправились на пароходе из Каира вверх но Нилу…
Доплыв до г. Асуана 13 января, путники вынуждены были расстаться с пароходом, так как дальнейший путь по реке преграждали пороги. Пришлось обойти пороги посуху.
Затем снова поплыли по Нилу, протекавшему через пустыню Нубию, но теперь уже на парусных барках-дахабие. Солнце жгло, когда путники пересекли тропик.
17 января всех вывел из спокойного состояния трагический случай: большой крокодил выскочил из воды и схватил 12-летнего негра, спустившегося на руль.
Встретились вторые, самые крупные на пути, пороги Нила. Дальше пришлось пойти пешком через страшную Нубийскую пустыню. «Ни червяка, ни мухи, ни иссохшей былинки» на пути, но часто попадались «остовы верблюдов и быков». Руководитель экспедиции писал позднее в своей книге: «Ничего не видел я ужаснее в жизни…»
Температура воздуха доходила почти до 43°С. Пресной воды не было. Только в одном месте встретилась горькосоленая вода. Караван, насчитывавший до 80 верблюдов, шел напряженно, по 12—13 часов в день. Это было первое путешествие русских людей во внутренние области Африки.
Всем стало легче, когда вдали показалась голубоватая полоска Нила, а затем домики деревня Абу-Хаммед. Далее пошли вдоль Нила к Берберу — городу садов, а отсюда снова поплыли на барках и через пять дней прибыли в Хартум.
Здесь встретились с миссией «от папы», следовавшей в Абиссинию для «проповеди» и устройства церкви.
Далее поплыли по Голубому Нилу, на волнах которого «в первый раз развевался русский флаг». Вместо голой пустыми перед путниками раскинулся тропический мир растений, встречалось множество животных. 22 февраля они увидели стаю журавлей, «собравшихся в Европу».
Возле местечка Россерос опять появились пороги. Снова переложили имущество на верблюдов и тронулись вдоль правого берега реки. Затем перешли Нил вброд. На одном из привалов к русским пришло четверо негров, вооруженных копьями. Они «принесли в подарок пестрого поросенка».
4 марта экспедиция прибыла в район Фазоглу, где нужно было «остаться для исполнения назначенного дела».
От Голубого Нила по направлению к Тумату — его левому притоку простиралась гряда гор. В этом районе и находились россыпные месторождения золота, которые требовалось исследовать.
Промывку производили негры прямо на речке Тумат (наполнявшейся водой только после дождей), сидя в песке. Золотосодержащий песок они промывали в чашках емкостью до половины пуда. Один промывальщик промывал до 15 пудов песка в день. Одни люди подносили песок к промывке, а другие убирали уже промытый песок. Вместо такой примитивной ручной промывки русские специалисты должны были устроить полумеханизированное производство.