Южный Урал, № 1
Шрифт:
Скрипит дверь в соседнюю комнату. На пороге показывается учительница Зинаида Фёдоровна.
— Александра Петровна, получено от лотереи и от тимуровского концерта 55 тысяч рублей.
— Пятьдесят пять тысяч?! Ну, вот, не стыдно теперь будет товарищу Сталину сообщить. Сегодня же телеграмму пошлём, — облегчённо вздыхает бабушка Шура.
— Зачислите, пожалуйста, и мои деньги, — тихонько говорит Афанасьевна.
— 100 рублей? Значит, всего тысячу семьсот внесла?! Спасибо, Афанасьевна, помогаешь ты мне крепко. Запишите ещё сто рублей!
Принимая деньги, улыбается Зинаида
— Замечательные у нас ребята и замечательные бабушки.
Постукивают тяпки, взрыхлённой чернотой ложится позади земля. Только зелёные кустики картофеля, да кучки сорной травы выделяются на ней.
Хорошо работают все. Далеко вперёд ушла Рита. Медленно, но чисто, аккуратно, не разгибая спины ведёт свой ряд Назифа. К малышам время от времени приходится итти на подмогу.
— Подтянись, ребята, — кричит Рита, осматривая поле. Непрополотые участки легли далёкой границей. Жарко, пить хочется.
— Скоро закончим и — домой, — подбадривает она отстающих. — Вон уже и агроном шагает, сейчас замер сделает и пойдём.
Все с нетерпением ждут — сколько-то будет. Агроном обходит поле вдоль и поперёк, записывает что-то в блок-ноте и, наконец, говорит:
— Можете передать бабушке, что сегодня команда прополола полтора га.
— А завтра больше прополем, — уверенно отвечает за всех Рита.
То теряясь среди зелёных участков, то снова появляясь, бежит жаркая дорога, в город.
— Ну, девчонки, устали? Не унывать. Затянем нашу тимуровскую. Начинай, Зоя.
И Зоя сильным красивым голосом запевает:
Враг напал на наши сёла, Наши города.Дружно подхватывают все:
Оборвала смех весёлый Чёрная беда. Коль работаем мы в поле, Весело поём. Мы и садим, мы и полем, Мы и уберём. На плече у нас лопата, С ней идём, как в бой — Будет хлеб отцу и брату, Армии родной!Ответную телеграмму от товарища Сталина все ждали с нетерпением. И она пришла. Её каждый хотел подержать в руках, почитать своими собственными глазами. Правда, с виду она ничем не отличается от любой телеграммы, но всё-таки…
А в один из ярких солнечных дней, первых в июне месяце, в райком комсомола вошла кудрявая девушка со свёртком подмышкой. «Я из обкома комсомола», — отрекомендовалась она.
Отсюда из райкома и долетел до команды слух, что привезли подарок тимуровцам и бабушке из Москвы.
— Что же это за подарок? — ломали головы ребята. — Может быть бабе Шуре очки новые, в золотой оправе? А может быть книга какая, интересная-интересная?
Сбор объявили на воскресенье в городском саду. Театр был заполнен городскими ребятами, когда на сцену поднялся секретарь райкома комсомола вместе с кудрявой
Волнуясь, приняла Рита почётную грамоту из рук кудрявой девушки, волнуясь, от имени всех тимуровцев своей команды, твёрдо пообещала ещё лучше учиться и работать. Что говорила бабушка, принимая шкатулку, девочка почти не слышала. Она стояла среди подруг и товарищей, охваченная волнением и радостью за команду, за бабушку, за то, что она, Рита, всё-таки сумела завоевать право получить эту грамоту в свои руки.
Серебряная шкатулка. Мягким блеском сияют стенки. На крышке три русских витязя. Сжаты в руке поводья. Богатырские кони послушны и тихи. Мощь и сила русского народа в облике этих витязей. Они сильны, спокойны и величавы так же, как силён, спокоен и величав русский народ всюду — в труде и в борьбе с врагом.
На передней стенке чётко и красиво выгравирована надпись:
«Александре Петровне Рычковой от ЦК ВЛКСМ в дни Великой Отечественной войны. Апрель 1943 года».
Бережно, боясь уронить, помять, оцарапать передавали тимуровцы шкатулку из рук в руки. С восхищением рассматривали гравировку, читали надпись, любовались сиянием зеркальной, позолоченной поверхности дна, стенок, внутренней стороны крышки.
— Баба Шура, а что вы будете хранить в ней?
— Я знаю. Иголки с нитками. Правда ведь, баба Шура? — перебивает всех Ара.
— А вот и не угадала. Туда я положу самое дорогое: телеграмму товарища Сталина, наши фотографии, газеты, где про нас написано и самые хорошие письма бойцов из госпиталя.
— Дети мои милые, — продолжает бабушка. — Вот отметили нашу работу. В Москве о нас знают. Говорят, хорошо мы работаем, а моё слово такое: работать мы должны ещё лучше, тогда и фашистов скорее Красная Армия уничтожит и жить всем лучше будет.
Отгремели военные годы. Рассеялся над страной горький дым пожарищ, а бабушка Рычкова, всё та же неугомонная «баба Шура»: нет-нет да и откроет серебряную шкатулку, достанет самое дорогое и расскажет знакомым ребятам о трудных днях, о своих беспокойных думах, о больших и маленьких делах своей команды.
Х. Кузнецова
ХУДОЖНИКИ
Небольшая квадратная комната. В одном углу в застывшей позе стоит молодая женщина. Она освещена сильным, ровным светом, отчётливо виден каждый мускул обнажённых рук, шеи.
Внимание сидящих приковано к натурщице. Надо безошибочно перенести на бумагу то, что видит глаз. Это трудно и удаётся не всем. На помощь приходит Александр Семёнович Пруцкий. Небольшого роста, с острым лицом, с серыми весёлыми глазами, живой и подвижный как юноша, он успевает следить за всеми.