Z – значит Зомби (сборник)
Шрифт:
– Денежки-то казенные, – заикаясь, проговорил Андреич и рефлекторно отстранил от себя руку с пачкой собранных купюр.
– Ну-ка, пошли… – скомандовал Трошин, правда, не слишком решительно.
Андреич сдернул с плеча ружье. И хотя курками не щелкал, выглядел теперь непривычно сурово.
Возле «Нивы» они увидели нечто такое, от чего Галина взвизгнула и отбежала назад, обхватив голову руками.
В дорожной грязи, смешанной с кровью, лежали человеческие ноги, обутые в простые солдатские сапоги. Метров на пять от них тянулись кровавые следы и остатки
Пройдя к краю балки, Трошин увидел тело второго солдата – примерно в таком же виде. Он вдруг споткнулся обо что-то и через секунду поднял с дороги весь замазанный грязью автомат АКМ с магазином.
– Интересные дела… – прошептал он сам себе и при этом почувствовал, как дрожат связки.
Под ногами шелестели купюры, они летели из разодранного мешка, валявшегося возле машины.
– Эй, гляди чего нашел! – негромко крикнул Андреич и помахал Трошину вторым найденным автоматом. Он старался держать себя в руках, но было видно, что на самом деле он в шоке. Галина была неподалеку, она отвернулась от дороги и громко всхлипывала.
– Андреич! – позвал Трошин, стараясь, чтобы не дрожал голос. – У тебя сколько патронов с собой?
– Коробка была.
– Коробка, значит… Ты поглядывай вокруг, а я машину проверю, понял?
– Ага, – старый егерь втянул голову в плечи и машинально отступил, бросая вокруг испуганные взгляды. – А чего творится-то?
– Страшный суд творится, – пробормотал Трошин и сам своим словам удивился.
В кабине «Нивы» почему-то было много обычной уличной грязи – и на полу, и на сиденьях, и даже на приборной доске. Трошин сел на заляпанное сиденье, ключи болтались в замке. Двигатель завелся сразу.
– Садимся! Быстро!
Галина пролезла назад, она больше не плакала, правда, грудь ее периодически судорожно вздымалась. Трошин нашел между сиденьями тряпку и бросил на колени Андреичу.
– Автоматы разбери и почисть по-быстрому. Справишься?
– Разберемся…
Разворачивая машину, Трошин вдруг увидел в свете фар женщину. Она сидела между кучами вырванного кустарника, ни лица, ни горла у нее не было – только кровавое месиво. Она шевелилась, совершая однообразные рывки – попытки встать.
«Это, видимо, кассирша, – понеслось в голове. – Где-то должен быть еще водитель… Саня, вроде, его звали…»
Кассиршу никто больше не заметил, а Трошин и не стал обращать внимание. Он включил передачу и не отпускал газ, пока не отогнал машину на приличное расстояние от страшного места.
Остановился, не выключая фары.
– Послушайте меня, – он повернулся, чтобы видеть и Галину, и Андреича. – И успокойтесь. Главное – успокойтесь, без этого нам совсем беда…
– Кто это сделать мог? – всхлипнула Галина. – Люди такое не могли, может, волк, медведь или собаки бродячие.
– Да никакие не собаки. Галина, соберитесь, вы же врач, вы и не такое видели.
– Такого точно не видела…
– Андреич, ты этого тракториста-утопленника видел… Так вот – здесь такая же
– Вы что такое говорите? – отозвалась Галина. – Какой тракторист, какие утопленники?!
– Скажу вам, что знаю. Хотя знаю немного. Произошла утечка особого препарата из законсервированной больничной лаборатории. Его действие – поддержание основных рефлексов организма в условиях прогрессирующего некроза всех тканей, включая мозг. Как петух без головы бегает по двору, видели? Примерно то же самое. Я не врач, не химик, в подробности вникать не могу. Да и не это сейчас главное…
– Это для нас опасно? – перебила его Галина.
– Это не опасно. Другое опасно. В затопленном котловане могут быть другие погибшие. Если с водой туда проник препарат, все эти мертвецы поднимутся. Ненадолго, думаю, через пару часов они опять лягут. Но сейчас они там! Первый час у них еще худо-бедно работают мозги, они даже речь понимать могут. А потом для них будет важно только одно – тепло и любая органика в пищу…
– Страсть какая! – воскликнул Андреич. – Да не бывает такого!
– Ты, Андреич, много чего не знаешь, что бывает. Поэтому слушай и запоминай. И будь готов к любым поворотам. Надеюсь, в городе все пока спокойно. Но если не так, имейте в виду: убить этих покойников нельзя. Потому что они и так покойники. Зато можно, скажем так, сломать.
– Это как – сломать?
– Просто сломать. Как куклу. Без ног они не могут бежать. Без рук – хватать. Без головы – видеть нас. Самое верное – перебить позвоночник. Так они вообще ничего не смогут, только глаза таращить. Теперь понятно?
– Понятно – стрелять по бошкам.
– Надеюсь, не понадобится, но в целом верно. По голове, по шее, с близкой дистанции. Мы сами ничего поделать не сможем, нам главное – к телефону пробиться. Все, поехали.
6
Осклизлая дорога поползла навстречу. «Нива» хорошо справлялась с лужами и ухабами, а вскоре дорога разошлась с балкой, и стало гораздо суше.
– Я все ж таки не пойму, кто солдатиков-то поубивал? – проговорил Андреич. Он уже почистил оба автомата, пересчитал патроны и теперь с усердием оттирал последние грязинки. – На вид, словно медведь их подрал.
– Да не медведь. Они это, Андреич!
– Вроде же не было никого.
– Были, я следы видел. Точно не медвежьи и не собачьи. Человеческие.
– Да откуда они там взялись, эти покойники?
– А я знаю? Может, еще пара утопленников всплыла, а может, смыло кого-то, а они остановились помочь… Не знаю я!
– Большак… – заметил Андреич, указав в темноту. – Что-то никаких огней не вижу. Ни единой машины…
– Наверно, мост смыло. Тогда и понтон возле элеватора не выдержал, – раздался голос Галины. – Все отрезало. Теперь дорога только в город.
Трошин вырулил на большак и поддал газу. Впереди, правее дороги, блеснули желтые огоньки.