За 500 лет до новой эры
Шрифт:
В 499 году ионийские греки восстанут, изгоняя персидские гарнизоны и своих ненавистных тиранов. Во всех городах Ионии возникнут республики но это не прекратит традиционной розни между полисами, порожденной торговым соперничеством. Распри ионийцев будут умело использованы персидской дипломатией, и к 492 году восстание будет подавлено.
Новый персидский наместник Мардан проявит политическую мудрость, достойную искушенного эллина. Он не станет поддерживать тиранов - этих обанкротившихся царевых слуг, а сумеет договориться с новыми республиканскими партиями; избавленные от репрессий, те вновь признают персидскую гегемонию. Тем самым ионийская проблема будет решена, и Мардан перейдет к подчинению европейской Греции, с успехом применяя все ту же тактику "разделяй и властвуй". Македонский царь без сопротивления примет персидский диктат; его примеру
Спасение придет из самого неожиданного источника: имперская бюрократическая машина сама вырвет победу из рук персидских воевод. Большой флот, набранный Марданом в Ионии для блокады Афин, будет разбит внезапной бурей. Разгневанный царь сместит Мардана, а его преемник решит укрепить свою репутацию, захватив Афины одним лихим ударом. Такой грубый политический просчет сплотит на мгновение все соперничающие партии в Афинах, и персидский десант окажется разбит при Марафоне в 480 году.
Умный политик Дарий быстро поймет причину этой неудачи, но вернуться к прежней гибкой стратегии Мардана будет уже не просто, и скорая смерть Дария не позволит довести дело до конца. Новый царь Ксеркс сам отправится в Элладу за военной славой, как прежде его отец ходил в Скифию - и вернется с таким же печальным результатом.
Трижды - при Саламине, Платеях и Микале - имперские войска и флот будут иметь явный численный и позиционный перевес над греческими силами. Каждый раз персам хватило бы простого выжидания, и вынужденная коалиция враждующих греческих полисов распалась бы без боя. Но каждый раз долг воинской чести, презрение к врагу, либо неразумный царский приказ погонят персидского полководца в лобовую атаку, а гибель предводителя превратит победу в поражение. Крупномасштабный и дорогостоящий поход Ксеркса завершится полной неудачей и никогда не будет возобновлен - финансовая политика империи не допускает повторных убыточных войн на отдаленных окраинах. Ксеркс и его преемники переключают свое внимание на внутригосударственные дела, оставив греческую проблему на попечение своих западных наместников.
Европейские эллины окажутся предоставлены сами себе; они вновь бурно проявят свои разнообразные таланты в экономике, политике, искусстве и науке, но столь же быстро погрязнут в изнурительных распрях. "Золотой век" Эллады оборвется Пелопоннесской войной, которая истощит спартанцев и сломит афинян. Тогда имперская дипломатия персов опять восторжествует: уставшие от распрей эллины признают арбитраж наместников царя царей, а затем сменят персидский протекторат на македонское владычество.
В чем причина этого феномена? Почему греки времен Перикла и Геродота не сумели навести порядок в своем доме (который они только что отстояли от персидской агрессии), но зато создали основу уникальной цивилизации эллинизма, повернувшего судьбы таких разных народов, как македонцы, парфяне, иудеи и римляне, и вовлекшего в свою орбиту многие десятки иных этносов?
Видимо, дело в той фазе развития, в которой находилось эллинское общество, когда на него обрушился персидский удар. Эпоха этнической консолидации эллинов к этому моменту давно миновала, шанс на создание единой державы был упущен, лучшие силы эллинской мысли растеклись по множеству русел экономического, политического и культурного творчества.
Зародыш новой цивилизации был налицо. Но она не смогла бы охватить столь обширную ойкумену, если бы персидская агрессия и ее последствия не активизировали до такой степени интеллектуальную деятельность афинян и их собратьев-соперников на протяжении жизни трех поколений. Первое из них - поколение Клисфена и Мильтиада - создало афинскую республику и отразило персидский натиск. Второе - поколение Перикла и Фидия превратило Афины в первую экпериментальную лабораторию нового образа жизни. Третье - поколение Сократа и Фукидида - впервые охватило своей мыслью весь внешний мир и человеческую личность, как меру всех вещей в этом мире. Оставалось еще разнести эту интеллектуальную революция по всему доступному миру - но для этого понадобились македонцы и римляне...
Дважды персы невольно оказывались крестными отцами эллинизма: включив города Ионии в свою державу, они обеспечили распространение нового образа мыслей по всей имперской территории, а нанеся безуспешный удар по Афинам, персы
Сдвинемся теперь на запад Средиземноморья; там стягивается политический узел, который определит судьбы Европы на десять веков вперед. Италия и Сицилия оказались в зоне контакта трех разных цивилизаций: финикийской, греческой и этрусской, и три великих народа делят сферы влияния в италийском мире.
Греки наиболее преуспели в этом состязании: они основали два десятка своих городов на побережье Южной Италии, столько же - в Сицилии, их гавани появились на берегах Галлии и Иберии, а самые отважные греческие мореходы уже проникли за Геркулесовы столбы - в бескрайнюю Атлантику.
Десятой доли этих успехов хватило бы для возбуждения самых недобрых чувств среди традиционных соперников Эллады - финикийцев. Их западная столица - Карфаген лежит рядом с Сицилией и не может терпеть засилье торговых конкурентов у своих дверей. Но численное превосходство греков над финикийцами вынуждает карфагенян искать союзников во всех концах Средиземноморья. Дарию пока не до сицилийских дел; из всех средиземноморских народов одни этруски готовы помочь Карфагену.
Прочно владея Средней и Северной Италией, союз этрусских городов не допускает экспансии италийских греков на север и готов бороться с ними на суше и на море. Еще в 535 году объединенный флот Карфагена и этрусков разгромил греческую эскадру возле Корсики. С тех пор западный угол Средиземноморья стал "финикийским морем": греки сохранили лишь порт Массалию (Марсель), а финикийцы свободно плавают в Атлантику, создают торговые фактории на западных берегах Африки и Иберии, достигают Камеруна и Британии. Но хозяйственные уклады местных племен, их культурные традиции представляются карфагенянам дикими и отсталыми, а финикийский городской образ жизни чужд большинству африканцев и иберийцев. Поэтому владения Карфагена всегда останутся лишь цепочкой прибрежных анклавов, их жители не объединятся в многоэтническую державу, наподобие римской, и Карфагену не бывать "центром мира".
Эртрурию ждет иная судьба. Мы не знаем точно, когда и откуда пришли этруски в Италию; но они пришли, уже владея городской культурой, пришли с намерением устроить себе здесь новую родину, и достигли этой цели. Двенадцать основных этрусских городов и десятки их пригородов охватили своим влиянием всю италийскую глубинку; им подражают многочисленные племена италиков - сабины, латины, оски, умбры, которые охотно селятся рядом с этрусками в новых городах-колониях и обычно составляют в них большинство населения, так что порою лишь правящие династии и часть аристократии сохраняют здесь этрусские корни.
Именно такова ситуация в Риме - боевом форпосте этрусков в их борьбе против греческого натиска, за контроль над плодородными землями Лациума. Крепость на Тибре издавна привлекает жителей пограничной зоны: пахари стремятся укрыться здесь от набегов неприятеля, а голь перекатная всегда готова рискнуть жизнью ради добычи, сражаясь под командой этрусских вождей.
До поры, до времени этрусским царям удавалось сдерживать эту многочисленную вольницу; но в 509 году неудачливый воитель Тарквиний Гордый оскорбил буйных римлян своими насилиями и был изгнан. Девять лет спустя бывший царь еще жив и мечтает о реванше. Тем временем римляне установили у себя аристократическую республику наподобие карфагенской с двумя выборными консулами и наследственным сенатом из самых знатных или заслуженных граждан. Бывшее царское имущество разграблено, земли последнего Тарквиния стали общественным местом - Марсовым полем. Заговор аристократической молодежи в пользу бывшего монарха раскрыт, все заговорщики казнены - даром что среди них были сыновья Юния Брута, лидера римской революции.