За аварийный потолок у родителей отобрали четверых детей

На видеозаписи хорошо видно, как именно действуют соцслужбы: пинают коляску, вырывают из рук младенцев,

скручивают мать. «Комсомолка» выяснила подробности этого скандала и, главное, было ли за что отбирать детей. Жуткое видео сделано на камеру, которую отец семейства Николай Саморока установил в доме. На них сотрудники органов опеки в сопровождении полиции буквально набрасываются на женщину с детьми. Коляску с младенцем отталкивают, орущих малышей из рук выдирают, бьющуюся в истерике мать винтят и заковывают в наручники. Теперь вся страна в очередной раз узнала, как плохо живут многодетные семьи в российской глубинке (в данном конкретном случае в поселке Тюльпанный в Оренбургской области). И как именно в интересах детей действуют органы опеки.

По документам – полный кошмар

Сотрудники соцзащиты пришли в дом и отобрали детей не просто так: на руках у них было постановление главы района. В документе написано, что проживание детей в семье опасно для жизни (ст. 77 Семейного кодекса) – жилье аварийное, есть риск, что обрушится крыша. Надзорные органы бывали в доме и до этого, выписывали матери постановления о ненадлежащем исполнении родительских обязанностей. То есть предупреждали, наблюдали, дали шанс исправиться. – Ранее выезды в эту семью для проверки в составе комиссий были неоднократно. Сама мать пятерых детей три раза привлекалась к административной ответственности за неисполнение обязанностей по воспитанию несовершеннолетних. Так, в декабре прошлого года ребенок 2018 года рождения был госпитализирован бригадой скорой помощи и помещен в реанимацию. Однако мать не пустила врача в дом

для осмотра других детей, – объяснили в УМВД по Оренбургской области. Одним словом, по всем документам какой-то кошмар. А что на самом деле?

Чужие среди своих

Семья Алены Лихтенвальд и Николая Самороки с их пятью детьми – не местные. Они из Орска. Дети мал мала меньше. Старшей девочке 7, второй – 4, третьей – 1. Сыну 2 года, а младшему всего 3 месяца. Муж – ипэшник (индивидуальный предприниматель), берет заказы на бурение колодцев, починку холодильников, газовых плит. То есть сдельно, не на постоянке. Соседи все как один после произошедшего сидят за закрытыми воротами. Потому что… – Ой, тут такая суета. Все ездят, ездят, – вздыхает одна из соседок. – Полиция, опека, журналисты. Мне это не надо, есть власти, пусть и разбираются. Что вам сказать? Ну нормальные вроде. Дом на капитал (материнский. – Ред.) купили, живут. – Нет, к нам за помощью не обращалась, – заявляют мне в местном сельсовете. – Странные они. Детей рожают без остановки, у них трое последних появились за 22 месяца. Пишут всем – президенту, губернатору. Просят, просят. Врачей вроде домой не пускали детей осмотреть. Так что, может, и за дело отобрали-то? – А дом у них нормальный? – Вроде да. Там в одном месте только балка на крыше прогнила, требует замены. А так жить можно. Газ, вода, свет – все есть. Не приняли, одним словом, семью Лихтенвальд – Саморока в Тюльпанном. А кончилось вообще плохо – семья фактически разбита. Младшие четверо в детдоме. Старшая дочь чудом осталась в семье, потому что в день, когда пришла опека, была в гостях у бабушки. Ни Алена, ни Николай в Тюльпанном не появляются, так и умчались из своего дома. Даже белье – ползунки, распашонки, пеленки – с веревок не поснимали. Не до белья им сейчас.

Конец ознакомительного фрагмента.