За Байкалом и на Амуре. Путевые картины
Шрифт:
Вот почему так и перешептывалось общество на этот раз у дверей, условливаясь не перечить его превосходительству, а значит, сейчас же с готовностию изъявить согласие, потому-де что дело идет о просвещении.
Вошли тихонько, на цыпочках, в прихожую, шубы сложили все на крыльце, чтобы в комнате лишнего шуму не делать.
Доложили его превосходительству, он вышел, приглашая всех садиться.
Купечество, которое побогаче, стало подвигаться к стульям, остальные робко переминались с ноги на ногу.
— Садитесь, господа! Садитесь! Я вас прошу — садитесь!.. Вы понимаете, я терпеть
Все тихо разместились по стульям, около стен обширной залы.
Его превосходительство, сидя около столика и улыбаясь, смотрел, как усаживались купцы на стулья. Белобрысый купчик даже перекрестился, прошептал: «Господи благослови» — и осторожно опустился на кончик стула.
— Господа! — начал громко и отчетливо его превосходительство, — вам, конечно, нечего объяснять, что значит образование, какое важное значение имеют в этом случае библиотеки. Я вполне уверен, что то самое общество, которое так хорошо умело поставить себя, то общество, которое пользуется таким почетом, никогда не откажется от моего предложения, которое я сделал через господ старшин.
— Точно так, ваше превосходительство! — отвечали некоторые, вставая на ноги.
— Мы, как вам известно, никогда не отказывались…
— Благодарю, господа! Благодарю! Я всегда был уверен, что то общество, которое помогло мне осуществить идею женского училища в Троицкосавске, и которое способствовало восстановлению приюта, — всегда было и будет передовым и современным… Благодарю, господа, еще раз, — сказал градоначальник и милостиво пожал некоторым руки.
Общество молча кланялось и уверяло, что оно готово на всякие жертвы, и т. д.
И вот купцы купили в Иркутске у Шестунова библиотеку, закрытую по какому-то особенному случаю и перевезли ее в г. Троицкосавск. Мигом была приготовлена квартира, поставлены шкафы, повешены лампы, нанят библиотекарь и открыта читальная комната. Прошло с полгода, оказалось, что на одну подписную сумму, получаемую от читальной, библиотека держаться не может, — ну опять аксиденцию потребовали. Еще прошло несколько лет: подписчики в библиотеке не прибывают, да и книг что-то мало берут, а разве кто «Трех мушкетеров» побаловаться спросит, или про «Двух Диан» полюбопытствует прочесть. Думали, думали купцы, да и решили перевести библиотеку в торговую слободу: на наши деньги заведена — значит наша собственность, так пусть же хоть у нас в слободе будет.
Прошло несколько времени еще. Деятельный градоначальник поправил в городе тротуары, песчаные площади засыпал навозом и утрамбовал щебнем, поставил по улицам фонари и привел г. Троицкосавск в более приличный вид. Проедет он бывало на вороном рысаке по главной улице, да и сам залюбуется: на всех присутственных местах вывески, на квартире врача — тоже, у акушерки — тоже…
Из желания способствовать умственному развитию общества градоначальник предложил издавать в Кяхте газету.
Оповестили опять через старшин все торгующее на Кяхте купечество и все поехали опять в дом градоначальника. Его превосходительство радушно всех усадил, обласкал, повел речь о заслугах купечества, о его значении как лучшего и передового общества
— А вы сами увидите, что это дело хорошее, — убеждал градоначальник: — я от вас ничего не прошу, кроме материальной поддержки.
— Мы, конечно, ваше превосходительство, всегда готовы к услугам, только знаете… оно как-то для нас неподходяще, потому мы люди торговые…
— Да поймите же вы, что мне от вас решительно ничего не нужно, кроме материальной поддержки.
— А сколько, примерно, ваше превосходительство, эта самая газета будет стоить?
— Самое пустое, — каких-нибудь тысячи три…
— Ну ладно, куда ни шло, ваше превосходительство, мы с великим нашим уважением…
— Благодарю вас, господа! Это будет громаднейший шаг в интеллектуальном развитии кяхтинского общества… Это будет служить доказательством вашего высокого, передового положения, вы первые дадите инициативу журналистике в Забайкальской области, — говорил в утешение купцам его пре-ство.
Поехали купцы от градоначальника, дали слово издавать в Кяхте газету. Через полгода явилась типография, наборщики, и самая газета, под заглавием «Кяхтинский Листок», вышла в свет. Всю работу приняли на себя несколько чиновников, составлявших штат градоначальника. В первых же нумерах успели кое-кого продернуть, между прочим попался купец Забулдыгин. Прочитал он эту самую газету и с горя запил.
— Да я его расшибу! Только бы он ко мне свой нос показал… У! На месте задушу!.. — бушевал он на весь дом, изрекая проклятия редактору.
— Эй, парень! Музыкантов!
Полночь была на дворе. Поскакал парень сломя голову за музыкантами, кое-как собрал человек пяток.
— Играй, — заревел Забулдыгин входящим музыкантам и склонил на стол голову.
Музыканты заиграли камаринскую.
— У! Рразбойник! — кричал он, вскакивая со стула и торопливо выпивая рюмку за рюмкой.
— Играй! Черт вас задави! — бормотал он, едва шевеля языком.
Начинало уже светать, когда Забулдыгин заснул под чиликанье едва игравших от усталости музыкантов.
Редактор газеты никогда, конечно, более не заходил в дом Забулдыгина.
— Вот, господа, завели мы на свою голову этот Кяхтинский Листок; за наши же деньги нас же в нем и пробирают… да недолго им потешаться-то: только бы градоначальник уехал отсюда, мы тогда по-свойски это дело обделаем… — толковали купцы.
— За грехи видно нас Господь… — вздыхая, говорил белобрысый купчик.
— Вот мы их всех проберем, — говорил редактор.
Но на счастье купцов этого не случилось, ибо в один прекрасный день редактор Кяхтинского Листка волей Божиею помре, и газета покончила свое существование.
— Ну, слава тебе Христу Богу! — с радостью говорили некоторые купцы: — теперь, господа, чтоб типография даром не стояла, мы будем печатать ведомости о количестве ввоза и вывоза товаров.
— Оно и приличнее, потому наше дело коммерческое, а эта газета для нас, прости Господи, только один грех.