За бортом по своей воле
Шрифт:
Уже 18 часов, а я еще не поймал ничего. Это раздражает меня тем более, что вокруг лодки буквально кишат рыбы-лоцманы. В 19 часов я, наконец, выудил свой обед. Укладываться натощак мне не придется. Рядом с лодкой ныряют в волнах дельфины и великолепная белая чайка. Небо чистое, волны без гребня, ветер средний. Как раз такой, какой нужно: «Еретик» идет полным ходом. Если бы так было подольше!
Моя моча в полной норме.
Я сравниваю свое теперешнее положение с последней неделей, проведенной на земле. Какой горький контраст! Но если бы я только знал, что настанет время, когда я точно так же буду сожалеть вот об этом дне!
Все оказалось
Я уже давно не зажигал по ночам сигнальный фонарь и сейчас начинаю об этом жалеть: а что если я из-за этого упустил возможность послать весточку родным? К тому же мне нечего больше читать. Перед отплытием я столкнулся со старой проблемой: какие книги взять с собой, учитывая, что других уже не увидишь в течение долгих месяцев? Чтобы у меня были все жанры, я взял том Мольера, полное издание Рабле в одном томе, Сервантеса, том Ницше, драмы Эсхила на двух языках, Спинозу, избранные произведения Монтеня, а из музыкальных партитур – «Страсти» Баха и квартеты Бетховена.
«Я уже не верю, что смогу встретить какое-либо судно. Океан пуст, безлюден, я совсем один. Начну зажигать сигнальный фонарь на 50° западной долготы, то есть дней через десять (!), если только корабли не начнут появляться раньше».
Среда 5 ноября. Еще одна примета! Я начинаю серьезно раздумывать над всеми средами моего плавания.
Восемнадцатый день. Просто удивительно, какое значение приобретают эти среды! Думаю, что это неспроста. Теперь я совершенно уверен, что достигну земли тоже в среду. Судите сами!
Среда 11 июня – первая остановка в Сьюдаделе.
Среда 18 июня – «кораблекрушение» и возвращение в Сьюдаделу.
Среда 9 июля – высадка на острове Ивиса.
Среда 16 июля – прибытие в порт Ивиса.
Среда 23 июля – прибытие в порт Мотриль.
Среда 13 августа – отплытие из Танжера. Я остаюсь один.
Среда 20 августа – прибытие в Касабланку.
Среда 3 сентября – прибытие на Канарские острова.
Среда 10 сентября – известие о рождении Натали.
Среда 24 сентября – прибытие в Касабланку из Парижа.
Среда 1 октября – мне дарят радиоприемник.
И, наконец, в среду 5 ноября – я на полпути от Касабланки к Антильским островам.
Довольно часто меня навещают акулы, но к подобным визитам я привык и отношусь к этим хищникам с величайшим пренебрежением. Жалкие трусы! Достаточно щелкнуть их по носу, и они обращаются в бегство. Обычно это происходит так: акула приближается и начинает тыкаться мордой в лодку; я хватаю весло и с размаху бью ее по голове; перепуганная акула ныряет и поспешно скрывается в глубине. Мои дорады, наверное, потешаются, наблюдая подобные сцены. Все же, заметив огромную хищницу, они предпочитают осторожно держаться в сторонке. Во всяком случае дорады, видимо, прониклись ко мне искренним почтением, потому что их становится вокруг «Еретика» все больше и больше.
Нужно сказать, что дорады остались мне верны до конца. И, наоборот, все рыбы-лоцманы бросили меня, когда я встретился с «Аракакой». В сущности, они оказались трусами, подлыми оппортунистами, которые идут за тем, кого считают более сильным.
В ту же среду 5 ноября я стал
Но дорады очень ловки! Выставив наружу спинные плавники, они мчатся за своими жертвами и почти всегда настигают их в тот момент, когда те касаются воды. Летучие рыбы думают, что погружаются в море, а в действительности они попадают в широко открытые пасти золотых макрелей.
Однако сегодня я увидел совершенно фантастическое зрелище: огромный косяк летучих рыб спасался от преследования целой стаи «водяных стрижей». Я не понимаю, откуда в открытом море взялись эти птицы, одиннадцать штук сразу (в тот день я находился совсем близко от островов Зеленого Мыса, но не знал этого).
Все хорошо, если бы не мои ягодицы! Неужели начинается фурункулез? Кроме того, у меня увеличились гланды. Но, впрочем, я полон надежд: через четыре дня я уже смогу записать:
«Возможно, на будущей неделе… Да, что гам говорить: я еще легко отделался! Все же меня начинают преследовать мысли о еде. Когда доберусь до суши, устрою себе настоящий фруктовый пир. Хватит с меня рыбы и птицы!»
Кстати, о птицах. Обычно терпящим бедствие говорят: «Если ты видишь множество птиц, это значит, что земля близко». В данном случае это вполне соответствовало истине: земля была в каких-нибудь 60 милях от меня, только течение и ветер мешали мне достигнуть ее. Но, кроме того, говорят: «Земля находится в той стороне, куда летят птицы». Так вот, птицы летят на запад по направлению к земле, до которой не менее 1500 миль, и ни одна из них не свернула к юго-востоку, где совсем поблизости находятся острова Зеленого мыса. Зачем же внушать несчастным жертвам кораблекрушений обманчивые надежды, исчезающие, как мираж? Ведь это лишь ускорит их гибель!
В дневнике появляется новая запись: «Ну и жара! Вот бы сейчас кружку доброго пива! Больше всего я страдаю от отсутствия пресной воды. Мне надоело есть рыбу, но еще больше – ее пить. Подайте что-нибудь другое да поскорей! Если бы пошел дождь! Солнце часто скрывается за облаками, океан по-прежнему неспокоен, но дождя нет и не было еще ни разу. Когда же он, наконец, пойдет?»
Я не испытываю жажды, мне просто хочется чего-нибудь вкусного, словно человеку, который досыта наелся макарон и теперь не отказался бы от цыпленка. Я не хочу пить, но мысль о пресной воде преследует меня неотступно.
В ночь на 6 ноября на меня опять напала акула, на сей раз какая-то необычная. Должно быть, эта хищница уже попробовала однажды человечины и поэтому ничего не боится. Раз за разом она яростно бьет мордой в днище лодки. Я привязал нож к концу весла и приготовился к защите. Акула снова переворачивается, чтобы броситься на меня сбоку, но в этот момент я наношу удар и распарываю ей брюхо от хвоста почти до самой головы. Вода вокруг сразу чернеет, кишки акулы вываливаются, и я вижу, как мои дорады устремляются к смертельно раненной хищнице и рвут ее внутренности. Эти милые создания довольно кровожадны. Но в конечном счете справедливость торжествует: на сей раз дичь сожрала охотника.