За чертой ненависти
Шрифт:
Вот этого она точно не предвидела.
– Административное нарушение, – не растерялась Олеся, – Максимум – штраф.
– Ты в этом уверена?!
– Нет. Надо почитать в Гугле… на досуге.
Ну почему? Почему она не могла с ним бороться? Почему Полянский заставлял чувствовать себя такой дурой? Может, она и была дурой. Если начальник её так ненавидел, значит, на то были основания. Олеся по долгу службы общалась с разными людьми, заключала важные сделки, умела убеждать, но не могла наладить контакт с одним единственным человеком. И этот человек был её руководителем.
Полянский держал Олесю за плечи. Его пальцы больно впивались в её кожу. Девушка знала, что завтра на этом месте появятся синяки. Она попыталась оттолкнуть
– Будем исправлять твою дурь старым дедовским способом, – прошипел мужчина.
По телу Олеси пробежали мурашки. Полянский оттолкнул девушку и стал доставать из своих джинсов ремень. Девушка не на шутку испугалась.
– Ты не посмеешь! – крикнула она.
– Ещё как посмею, – ответил Олег и, вытащив ремень из шлёвок, сложил его пополам.
При виде взбешённого мужчины с кожаным ремнём в руках Олеська чуть не грохнулась в обморок. Она стала пятиться назад, пока не прижалась спиной к стене.
– Это пахнет уголовщиной! – выпалила Олеся, но Олег не хотел её слушать, – Меня родители никогда не били!
– Это они зря, – Полянский решительно подошёл к Олесе. Девушка же вжалась в угол, словно маленький беспомощный зверёк.
– Ты хотел меня напугать? У тебя отлично получилось. Всё. Поиграли и хватит!
– По-твоему, это игра? Ты испортила мою машину! – Олег шлёпнул ремнём по своей ладони, проверяя силу удара, и посмотрел на Олесю с таким презрением, что её глаза расширились от ужаса. Она поняла, что Полянский не шутит. У Олеси сдали нервы.
– Хватит! – во всё горло закричала девушка, и по её щекам покатились слёзы, – Я отремонтирую твою дурацкую машину! Только оставь меня в покое!
Распахнулась дверь, и в кабинет вбежали ошарашенные сотрудники офиса. Увидев Полянского с ремнём в руках, они были в ужасе.
– Что здесь происходит? – женщины подбежали к заплаканной Олесе и стали её осматривать, – Олег Викторович! Что вы с ней сделали?
Олег швырнул ремень в стену и, ничего не говоря, вышел за дверь. А Нинка, Катька и Ленка, перебивая друг друга, забросали Олесю вопросами.
– Как ты? Он тебя ударил? Что у вас произошло? Может вызвать полицию?
Но Олеся молчала и смотрела на дверь. «Он действительно мог это сделать. Он ненавидит меня. Ненавидит!»
Вытерев слёзы, Олеся подошла к письменному столу и молча достала из ящика чистый лист бумаги. Она черканула несколько предложений и, не обращая внимания на расспросы своих коллег, вышла за дверь. Девушка шла по коридору уверенным шагом и несла в руках заявление об уходе. Нет, она не сдалась. Наоборот. Олеся уважала себя, она никогда никому не делала зла и не заслуживала такого к себе отношения. Изувеченная машина Олега – не в счёт. На это преступление он толкнул её сам. Олесе надоело терпеть издевательства Полянского. Он возомнил себя властелином мира, вершителем чужих судеб, и диктовал свои правила. «Повелеваю вам, смертные, сделать так, как я хочу!» По-моему, он заигрался. Если у тебя статус выше и полномочий больше, ты руководи, директор хренов, но черту не переступай! Всё в этом мире возвращается: и добро, и зло. Рано или поздно любой твой поступок отрикошетит. Закон бумеранга – это не просто метафора. Он существует. И этому есть множество примеров. Никто не имеет право унижать человеческое достоинство: ни начальник, ни друг, ни враг, ни даже родные люди. Каждый человек имеет право быть счастливым уже по факту своего рождения. Каждый человек имеет право выбирать. Выбор Олеси – свобода и спокойствие.
Она заглянула в свой кабинет. Но Полянского там не было. Марья Васильевна сообщила, что Олег Викторович уже ушёл. Не теряя времени, Олеся выскочила в коридор. Выбежав на улицу, она направилась к парковке. Полянский
– Ремень захватила?
Олеся развела руками.
– Увы! – вздохнула она и махнула перед его носом бумажкой.
– Что это?
– Подпишите, пожалуйста, Олег Викторович.
Олег взял в руки заявление и быстро пробежался по нему глазами.
– Это сейчас невозможно, – отрезал он.
Олеська остолбенела. Как это? Она была уверена, что Полянский спит и видит, когда же Алексина уволится из компании, а он ещё кочевряжится. Вместо того чтобы дать хороший пендаль на прощание, Олег говорит «это невозможно». Нет, этот Полянский ненормальный. Он сам не знает, чего хочет. Какой-то неуверенный, непонятный, тёмный тип. Не самые лучшие качества для руководителя…
– Ты издеваешься? – она заглянула в его то ли серьёзные, то ли хитрые глаза, – В чём дело? Я должна отработать две недели? Или перед увольнением ты хочешь высечь меня на Красной площади? Или что? Я согласна заплатить за причинённый ущерб, если дело в этом…
– Я не могу тебя сейчас отпустить. У нас презентация на носу. Ты должна там присутствовать.
– Зачем?
– Об этом просил Григорий Владимирович.
«Ого! Вот это новость! Григорий Владимирович попросил, чтоб я была на презентации новой коллекции украшений! И Полянский пошёл у него на поводу, – думала Олеся, – Всё это как-то странно. А нужно ли мне это? Если я навострила лыжи, стоит ли оттягивать момент ухода? Зачем? Как там в одной песне поётся? «Оборвать все нити сразу легче, нежели по одной». Значит, надо рвать! Ведь я могу просто взять и уйти, хлопнув дверью и назвав Олега индюком. Было бы здорово! …Но Кирка может на меня обидеться. Вдруг этот Григорий Владимирович разорвёт контракт, если я не приду на эту самую презентацию? Хотя с чего бы это? Какая глупость! А может, Олег хочет ещё немного помучить меня? Он, видимо, так себя развлекает. Может, с моим уходом ему станет скучно, и он зачахнет… и умрёт. Хотя вряд ли! Думаю, он легко найдёт себе новую жертву», – Олеся не стала спорить с Полянским и смяла заявление.
– После презентации мы вернёмся к этому вопросу.
В течение недели Олеся наслаждалась свободой. Полянские ни разу ей не позвонили. Олеся могла, наконец, расслабиться и работать в спокойной обстановке. Неделя пролетела очень быстро.
Наполнив водкой очередную рюмку, прапорщик с грохотом поставил бутылку на стол, затем взял нож и отрезал себе кусок колбасы. Положив копчёный кружок на хлеб, мужчина покосился на своё плечо. Вглядываясь в зелёный прямоугольник, он вдруг вспомнил своего отца. Это был мужественный и крепкий мужчина, который справедливо заслужил все свои звания. В наше время такое встречается редко. Он действительно был достоин признания, ведь это был, пожалуй, самый правильный и честный мент в мире. Его сын им гордился и мечтал быть таким же, как он, сильным, смелым и справедливым. В тот день, когда отец погиб, исполняя свой служебный долг, прапорщик, который тогда был ещё совсем мальчишкой, поклялся, что продолжит его путь.
Шаг за шагом, не торопясь, как и его отец, он шёл к своей цели. От рядового полиции он дослужился до прапорщика. Но он не гнался за высокими званиями, ему нравилось, что всё идёт своим чередом. Постепенно, без резких скачков, он поднимался вверх, исправно исполняя свою миссию. Крепкий сон являлся доказательством чистой совести. Об этом когда-то говорил его отец. Говорил, что «нужно быть Человеком, нужно развивать в себе лучшие качества. Если ты добился больших высот несправедливостью, то грош цена твоим достижениям. Звания и деньги должны быть всегда в купе со спокойной совестью. По-другому быть не должно. Ты не получишь удовольствие от этих благ, если не заслужил их. А если получишь, значит, ты перестал быть Человеком».