За чертой ненависти
Шрифт:
На тумбе запел мобильник. Олеся потянулась к телефону, но Олег крепко сжал её в своих объятиях.
– Давай притворимся, что нас нет?
– Олег, – девушка засмеялась и стала игриво сопротивляться, – Дай хоть посмотреть, кто звонит.
Олег разжал руки, и Олеся смогла добраться до телефона.
– Привет, Кира.
– Олеська, ты уже на работе?
– Нет, – произнесла Олеся, вспомнив, что сегодня вообще-то будничный день, – Что-то случилось?
– Случилось! Я приехала!
– Когда ты успела прилететь?
– Сегодня ночью. И деда с собой привезла. Этот охламон рвётся в деревню, в
– Бери с собой!
Олеся так и не решилась рассказать подруге об их с Олегом отношениях. Просто было неловко сначала крыть Олега последними словами, а потом вдруг признаться, что у них любовь. Подруга наверняка решила бы, что Олеся сошла с ума. Их роман длился уже два месяца, и никто об этом даже не догадывался.
Алексина и Мордвинова с головой погрузились в работу, рождая новые идеи, которые хотелось сиюминутно воплотить в жизнь. Проблемы, которые совсем недавно наводили на Олесю ужас, на самом деле оказались пустяковыми. Подруги за час разобрались со всеми вопросами и приступили к покорению новых вершин. Они откорректировали эскизы детских украшений, которые заинтересовали английских партнёров, и несколько изделий уже были запущены в производство. Новые контракты, новые партнёры, новые коллекции, – так проходили дни, которые складывались в недели, а недели – в месяцы. Олеся весь день проводила на работе, а по вечерам встречалась с Полянским.
С каждым днём их чувства становились всё сильнее. Олег раскрыл в ней чувственную женщину. Она и не подозревала, что способна на такие яркие эмоции; что лёгкое прикосновение может обжигать кожу, заставляя сердце стучать в бешеном ритме. Не думала, что от одного поцелуя могут подкашиваться ноги. Они любили друг друга, и пьянящая истома кружила им головы. Её стоны, непроизвольно вырывающиеся из груди в порыве страсти, словно эхо, повторяли его стоны. Олеся не знала, что можно так отчаянно любить, ощущать себя на грани чего-то неизвестного и не бояться. Хотя нет… Она всё-таки боялась. Когда после чувственного безумия она лежала в его объятиях, устремив на него взгляд с туманной поволокой, она испытывала пленительную нежность, обнимала его, вдыхала его запах и хотела, чтобы это продолжалось вечно. Она чувствовала себя счастливой, ей настолько было с ним хорошо, что она боялась вдруг всего этого лишиться… Боялась, что когда-нибудь их любовь остынет и вовсе перестанет существовать, ведь такое случается со многими. Когда она рассказала об этом Олегу, он не стал смеяться, а со всей серьёзностью сказал, что нужно просто жить и получать удовольствие от каждой прожитой минуты, не задумываясь о завтрашнем дне.
– Страхи сковывают движения, лишают счастья, вселяют неуверенность. Страхи мешают людям наслаждаться жизнью. Если хочешь быть по-настоящему счастливым, не нужно бояться, ведь счастье это как прыжок с парашютом. Можно сжаться в комок
– Я боюсь высоты, – призналась Олеся, а Олег, улыбнувшись, стал гладить её волосы, – А ты прыгал с парашютом?
– Да. Хочешь попробовать?
– Ни за что на свете!
– Поверь, летать не страшно. Страшно – решиться на прыжок. Сделать первый шаг. А когда летишь, испытываешь невероятный восторг.
– Ты любишь рисковать. Мотоциклы… парашюты… Но я бы не смогла на такое решиться. Мне, как любому нормальному человеку, жить охота. Что, если мой парашют не раскроется? Тогда я больше никогда не смогу восхититься красотой мира…, – она лукавила. На самом деле Олеся всегда немного завидовала людям, которые способны на такое, и восторгалась их смелостью, – Если мне не хватает адреналина, я обычно смотрю ужастики. Только не те, где кровавое месиво, а психологические триллеры, там, где ничего не происходит, но страшно, аж жуть! Для поднятия тонуса этого вполне достаточно. Но прыгнуть с верхотуры в пропасть – увольте!
Олеся сидела в самолёте, облачённая в экипировку с разными застёжками и ремнями. «Ума не приложу, как я на всё это могла согласиться», – думала она, крепко скрестив кисти рук. Олег подошёл ближе, сел на корточки и, накрыв руки Олеси своими, заглянул ей в глаза.
– Боишься?
Олеся молчала. Правду сказать стыдно, а неправду – плохо. Он чувствовал её сомнения и, казалось, сам начал сомневаться в правильности этой авантюры.
– Ты ещё можешь отказаться.
– Нет, – Олеся сжала его ладонь, и в глазах её появилась решительность, – Я прыгну!
Она хотела прожить один день его жизнью. Понять, почему ему так нравится риск, адреналин. Может, она должна пройти через это вместе с ним? Может, теперь она будет понимать его ещё лучше. А возможно, совершив прыжок с парашютом, она сама войдёт во вкус, испытав яркие, ни с чем несравнимые ощущения.
Олег ещё раз проверил снаряжение и начал пристёгивать Олесю к себе ремнями. Пока он возился с пряжками и застёжками, он повторно провёл для Олеси инструктаж.
– Самое страшное – сделать первый шаг, – вновь повторил он и поправил на ней защитные очки, – Не бойся, я буду рядом. Я буду всё контролировать.
Олесе показалось, что эти слова относились не только к этому прыжку, а к её жизни в целом. И ей сразу стало спокойнее. Олеся вдруг почувствовала, что может всегда на него положиться. А ещё поняла, что доверяет ему… абсолютно и беспрекословно. Но когда дверь самолёта открылась, её сознание перевернулось.
– Что, уже? – она издала нервный смешок.
– Приготовились, – скомандовал чей-то голос, и в эту секунду Олесю осенило, что она забыла спросить о примерной статистике смертности при прыжках.
Говорят, перед лицом опасности человек начинает вспоминать свою жизнь, маму, папу, – ничего подобного! Олеся думала о том, какая она идиотка. Сдался ей этот ненормальный с его экстримом? Не пошёл бы он куда подальше из её жизни? «Всё, пошутили и хватит. Говорите, где ваша скрытая камера. Я в неё улыбнусь, и все вокруг начнут хлопать в ладоши». А ещё поняла, что забыла напрочь все инструкции!