За чьей спиной прячется президент?
Шрифт:
Когда же секретарь ЦК компартии Грузии Солико Хабеишвили организовал хозрасчетное движение в республике и создал хозрасчетные предприятия на транспорте, в сфере услуг, отдыха, торговли, а также по выпуску товаров народного потребления, мафия решила действовать…
Сначала никто не хотел верить в возможность подобного покушения на Горбачева. Но в мае 1987 года столичные чекисты все-таки схватили в Москве исполнителя запланированного убийства Теймураза Абаидзе. Акцию против Горбачева замышлял вор в законе Кучуури, авторитет из авторитетов. Но влияние, которым он пользовался, видно, не всех устраивало. Поэтому его собратья ввели ему в больнице через иглу трупный яд (берется из разлагающихся останков кошки), и в 1988 году он скончался».
По версии авторов
Следующее известное покушение на М. Горбачева произошло в Киеве в 1989 году. Вот как об этом вспоминает В. Медведев:
«Находясь с визитом в Киеве, президент, по своему обычаю, а точнее, по обычаю Раисы Максимовны показать себя народу, неожиданно для нас остановил машину и вышел на людную площадь. Охрана располагалась по боевому расписанию. Неожиданно с задних рядов в сторону президента полетел кейс. Офицер личной охраны Андрей Беликов на лету перехватил его, прижал к животу, склонился над ним, закрыв своим телом, и бросился в сторону от Горбачева. Андрей ожидал, что в чемодане — взрывчатка. К счастью, взрыва не последовало. Того, кто бросил, не нашли, мужчина исчез, как будто растворился. Допускаю, что это мог быть и отвлекающий маневр, а главная угроза таилась в другом источнике. Да и безо всяких иных угроз, если бы плотный кейс попал Горбачеву в голову, выходка была бы оправданна — прежде всего политически, не говоря уж о травме.
Управление КГБ наградило Беликова ценным подарком. Охранник за спиной Горбачева сработал так чисто, что Михаил Сергеевич, увлеченный собственным красноречием, ничего не заметил».
Самое знаменитое покушение на М. Горбачева произошло утром 7 ноября 1990 года на Красной площади в Москве. В тот день его пытался убить из ружья 35-летний Александр Шмонов.
Александр Шмонов жил с женой и двухлетней дочкой в городе Колпине Ленинградской области и работал слесарем-вентиляционщиком в тридцатом цехе Ижорского завода. Отцом его был бывший начальник Колпинского районного управления внутренних дел Анатолий Шмонов, милицейские мемуары которого в 1990, году опубликовал «Лениздат».
Не пойдя по стопам своего отца, Александр Шмонов исправно слесарил на заводе и мало-помалу увлекся политикой. В конце 80-х он вступил в колпинскую ячейку ленинградского Народного фронта. И как написал о нем в журнале «Крик» Э. Хлысталов: «Шмонов был по-детски наивен. Насмотревшись ТВ, начитавшись демгазет, он искренне верил в парадную демократию и социальную справедливость. Не верил только людям, которые по трупам, как он считал, пробрались в Кремль, а теперь взялись руководить переустройством ими же разваленного общества. Знал он, что разъезжают они в блестящих никелем и лаком „членовозах“, утопая в роскоши, меняют в день по десятку нарядов, их дети живут припеваючи за границей, учатся в спецшколах, едят спецпайки, одеваются в лучших ателье и т. д. Сам он, истинный пролетарий, с женой и ребенком, перебиваясь от получки до аванса, маялся в заводском общежитии, а Генсек строил себе в Крыму, по слухам, седьмую по счету фешенебельную дачу. Да не простую, а с пробитым в горах спецтоннелем».
Действительно, в том 1990 году о новой даче Горбачева ходила в народе масса всевозможных слухов. И вообще, отношение к «отцу перестройки» к тому времени было уже совсем иным, чем каких-то три-четыре года назад. На фоне пустых полок в магазинах его упитанное лицо и бессмысленные речи вызывали у большинства населения в лучшем случае раздражение, в худшем — гнев и злобу.
Отмечу, что до марта 1990 года Шмонов еще во что-то верил, отправляя письма в адрес ЦК КПСС с требованием провести в стране радикальные реформы. Видя, что на его послания ответов не приходит, он теперь заканчивал их словами:
Самое интересное, что эти письма он подписывал своим настоящим именем. В результате его тут же «разоблачили», но дальше вызова в милицию дело не пошло. Может быть, помогло имя его отца, а может быть, просто никто не верил в правдивость подобных угроз. А может быть, и другой вариант: в милиции нашлись люди, симпатизировавшие идеям Шмонова, видели ведь, куда пришла страна за пять лет перестройки.
Тем временем Александр Шмонов после вызова в соответствующие органы окончательно укрепился в своем желании убить М. Горбачева. Весной 1990 года он покупает ружье иностранного производства и укорачивает у него приклад. Затем он идет в лес и пробует ружье в деле: со 120 метров с первого выстрела укладывает наповал лося. После этого он в себе уже не сомневается.
В начале ноября 1990 года Александр Шмонов подал заявление об уходе с завода. Возвращаться назад он уже не собирался, так как не рассчитывал остаться в живых после того, что задумал. Он и жене в прощальной записке написал о том, что может погибнуть. Правда, чтобы хоть как-то предохранить себя от возможного печального конца, он смастерил себе самодельный бронежилет и надел его под плащ. Однако не очень надеялся на него.
Колпинские КГБ и милиция, узнав об исчезновении человека, грозившегося убить первых лиц государства, подняли на ноги все свои силы. Во все концы страны полетели срочные депеши о немедленном задержании Александра Шмонова. Ситуация января 1969 года, когда точно так же искали младшего лейтенанта Виктора Ильина, повторилась с поразительной точностью. Даже область (Ленинградская) у обоих была одна.
Между тем наступило 7 ноября 1990 года — 73-я годовщина Октябрьской революции. Красная площадь в Москве готовилась принять праздничные толпы демонстрантов, которые уже с шести часов утра формировались во всех районах столицы. Формировалась праздничная колонна и в Бауманском районе. И именно к ней по дороге на Красную площадь и сумел пристроиться вооруженный двустволкой Александр Шмонов.
Колонну Бауманского района в тот день сопровождали два сержанта из 1-го полка патрульно-постовой службы Мосгорисполкома — Андрей Мыльников и Сергей Романовский. Когда колонна ступила на брусчатку Красной площади, они шли впереди колонны.
Между тем эта колонна оказалась самой крайней, восьмой, в общем потоке колонн и проходила возле ГУМа. Мавзолей же возвышался далеко справа. Увидев это, Шмонов наверняка проклял про себя судьбу-злодейку, которая и в этом случае не дала ему шанса на удачу. Однако и отступать от задуманного было не в его правилах.
Тем временем сержант Андрей Мыльников, поравнявшись с Мавзолеем, как и было положено по инструкции, отошел от общей колонны и встал в стороне, наблюдая за проходившими демонстрантами. Шмонов же, шедший в колонне, был настолько увлечен подсчетами расстояния от себя до Мавзолея, что не заметил маневра милиционера. Это и решило исход дела. Как только Шмонов решил, что пора действовать, и выхватил из-под плаща двустволку, это не осталось незамеченным со стороны Мыльникова. Милиционер бросился к террористу и ударил его по руке, в которой было зажато ружье. Рука с ружьем взметнулась вверх, и в это мгновение грянул выстрел. Мыльников цепко схватил Шмонова за руку с ружьем и рывком вниз направил ствол в землю. Люди, стоявшие в оцеплении возле ГУМа, заметив это движение, как по команде, тут же упали лицом на камни. Грянул еще один выстрел, последний. В следующую секунду после него на Шмонова навалились три курсанта Московской высшей школы милиции, два участковых Бабушкинского райотдела внутренних дел и несколько чекистов в штатском. Все они подхватили брыкающегося Шмонова на руки и понесли его в здание ГУМа. А сержант Мыльников так и остался стоять на Красной площади с ружьем террориста в руках Через несколько минут это ружье забрал с собой некий подполковник КГБ в штатском.