За что не берутся даже джинны
Шрифт:
— Зачем надо было на меня кидаться? — возмутилась та.
Глядя в ее серьезные зеленые глаза, я не нашлась с ответом. Тиграш многозначительно заступил дорогу змеюке. Не знаю, сколько мозгов вмещается в черепную коробку этого экземпляра, но змея сделала правильный вывод и с тихим шорохом исчезла во тьме. Верблюд еще раз фыркнул и метко плюнул в спину охотнице.
— Ах ты животное!!! — возмутилась та, но величавый корабль пустыни даже ухом не повел. Вот это выдержка. — Сейчас я его убью!
— Замечательно, — серьезно кивнула я. — Стесняюсь спросить, кто тогда повезет Линка?
— Наверное, тот, кто вытащит его из ямы, — парировала та. В руке у нее мечом возмездия возник фаербол, который
Получив замечательную плешь во всю спину, верблюд издал нечто среднее между ревом раненого слона и возмущенным карканьем сбитой камнем вороны и умчался вслед за змеей, высоко вскидывая ноги. Песок, поднятый этой скотиной, осыпал нас, как угольная пыль — шахтеров.
— Это все яма виновата, — изрекла девушка, тыкая указующим перстом в сторону предполагаемой виновницы наших бед.
— Да? — искренне удивилась я.
— Разумеется, — кивнула Лисса. — Ее словно медом намазали. Все так и норовят там оказаться. Интересно, чем она их притягивает?
Ответ на этот сакраментальный вопрос найден не был: сколько не вытаращивайся на яму, дыра в песке — она дыра и есть.
Даже более-менее выдержанная принцесса тихо ругалась сквозь зубы, когда в тесноте вырытой мулом ямы пришлось разыскивать уроненную туда веревку. Положа руку на сердце, я ее понимаю. Фаербол зажигать не стали: Лисса берегла силы для чего-то более важного, чем глупое лазание в темноте. Летучий мышь, наблюдавший за процессом с интересом энтомолога, внезапно обнаружившего новый вид насекомых на совершенно необитаемом острове, лишенном даже подобия растительности, развязно шмякнулся охотнице на плечо, фамильярно приобнял ее крылом за шею и жарко зашептал на ухо. Речь вампира в ночи звучала немного шепеляво, но вполне отчетливо. Думаю, если бы дело было в театре, галерка расслышала бы все до последней буквы:
— Прекрасная Лисса, ответьте мне на один вопрос. Вы маг или не маг?
Девушка с изрядной долей удивления покосилась на обнаглевшую нежить:
— Не совсем маг. У меня лицензии нет. Но тебя, нежить, могу приложить качественно: разницы не почувствуешь, гарантирую.
— Спасибо за предложение, милостивая госпожа, — поперхнулся тот. — Не надо проводить надо мной эксперименты. Давайте я поверю вам на слово. Лучше используйте ваши уникальные способности для извлечения этих несчастных из ямы.
Лисса смущенно потупилась. Наша неустрашимая охотница редко смущается, но иногда с ней это бывает.
— С моими способностями проще их закопать, чем вытащить.
— То есть? — тут же заинтересовался вампир, участливо заглядывая в глаза девушке. Его крыло рефлекторно поглаживало ее голову, но охотница не обратила на это внимания. — Расскажи мне.
— Ну-у… — неопределенно протянула она, шаркая ножкой по песку с такой силой, что Бродяга поморщился и отступил на несколько шагов, получив несколько солидных порций песка в морду. — Я же не лицензированный маг. То есть в академиях не обучалась и в гильдии не состою. Свои заклинания я беру из покупных книг, и большинство из них либо вообще бесполезны, либо обладают непредсказуемым эффектом.
— Непредсказуемым? — переспросил любопытный мышь. — Это как?
— Даже нежить редко выживает, — отрезала Лисса и смахнула назойливого вампира с плеча.
Услышав последние слова, в яме испуганно ойкнули и завозились с энтузиазмом, грозившим вылиться в раскопку недурнецкого колодца.
Вампир заложил лихой вираж и возмутился:
— Фи как грубо!
Но тут из ямы вылетела очередная змея и с громким шипением врезалась в мыша, приготовившегося толкнуть речь. Нежить удивленно пискнула, вошла в глубокое пике и рухнула на песок, как подбитый вражеским истребителем бомбардировщик. Из ямы вылетело еще что-то длинное и извивающееся
— Да так. Может, все-таки стоит подсветить в яме? А то, боюсь, следующим снарядом, пущенным в нас, будет песчаный выползень.
— Маловероятно. Они его просто не поднимут, — пожала плечами охотница, но фаербол все-таки сотворила и даже направила в яму.
Народ возликовал и обнаружил-таки неуловимую веревку в рекордно сжатые сроки. Правда, схватить ее захотели сразу все, а яма стала глубже, но не шире, поэтому в процессе ловли страдальцы обзавелись замечательными шишками на лбу. Мул вообще стал напоминать единорога, только рог был кривой и располагался над левым глазом, а не по центру лба. Впрочем, если подумать, асимметрия оказалась гораздо оригинальнее классического варианта. Разгоряченная боем в яме, Лисса чуть не прыгнула туда сама, чтобы помочь ухватить злополучное изделие из пеньки. Тиграш оказался проворней: ухватив увлекшуюся девушку за рубашку, оттащил ее от вожделенного края и повалил на песок. Вышло грубо, но действенно. Лисса хотела было возмутиться бесцеремонностью зверя, даже рот открыла, но передумала и задумчиво уставилась на звезды:
— Какой умный тигр.
Это изречение я комментировать не стала, поскольку честно считала Тиграша не просто умным, а фактически гениальным.
Как и обещала Лисса, средство, которым она желала смазать мои израненные руки, оказалось эффективным и на редкость вонючим. Подействовало оно практически сразу: конечности больше не чувствовались абсолютно, словно их не было вовсе. Мы дружно взялись за веревку и принялись тянуть изо всех сил, не хватало только протяжного: «Эх, дубинушка, ухнем!» К тому же у меня появилось стойкое чувство дежавю, как у мужика из фильма «День сурка». Хотя если хорошенько подумать, мужику еще повезло. Он просто просыпался каждое утро и проживал заново один и тот же день. А у нас и со сном напряженка, и из ямы все время кого-нибудь вытаскиваем.
— Была бы я в своем мире, не поскупилась бы — наняла бульдозер и сровняла эту чертову яму с поверхностью.
Видимо, я сказала это вслух, потому что в яме сильно возмутились перспективой быть закопанными в песок. А Лисса громким шепотом, таким, что глухой услышит, заметила:
— Я бы тоже яму закопала, причем вместе с оборотнем.
— Эй! — возмутился мул. — Я все слышу.
— И что? Вылезешь, чтобы разобраться?
Это был риторический вопрос, и оборотень обреченно то ли завыл, то ли заскулил. Видимо, поверил. Линк принялся его утешать. Парня понять можно, завывания нежити кого угодно либо разжалобят, либо достанут, а нервы не у всех крепкие.
Норандириэль мы смогли извлечь из ямы практически насильно. Пришлось клятвенно ее заверить, что оборотень тоже будет спасен: только так удалось пресечь безумные попытки девушки кинуться обратно. Но пообещать было легче, чем выполнить обещанное. Линка вытащили при помощи тигра и левбая. На этот раз животные учли предыдущие ошибки и действовали очень осторожно, чем еще раз доказали свою необычайную способность к самообучению. Парня извлекли аккуратно. Слегка потерли о песок, наставили ссадин и царапин: словом, ничего смертельного. Мул оказался задачкой не для средних умов. Мы упирались ногами, как бурлаки на Волге. Тиграш с Бродягой тянули со зверской силой, но добились лишь того, что сначала веревка соскользнула и оборотень чуть не задохнулся в петле. Бедняга хрипел и пытался верещать, но мы дружно пыхтели, как паровой локомотив начала девятнадцатого века, разве что без свистка, и отчаянные стоны просто растворились в производимом нами шуме.