За что сражались советские люди. «Русский НЕ должен умереть»
Шрифт:
И это было действительно так.
«Народ вынужден уйти в болота и леса, чтобы воевать против нас», – констатировал впоследствии один из чиновников оккупационной администрации. [489] Уже к ноябрю – декабрю сорок первого концентрация ненависти вокруг немецких войск была такова, что солдатам во имя самосохранения стали приказывать убивать любого местного жителя, появляющегося в поле зрения.
«Приказываю открыть огонь по каждому русскому, как только он появится на расстоянии 600 метров, – говорилось в приказе по 489-му пехотному полку. – Русский должен знать, что он имеет против себя решительного врага, от которого он не может ждать никакого снисхождения». [490]
489
Бройнингер В. Противники Гитлера. С. 277.
490
Сталин И.В. О Великой Отечественной войне Советского Союза /
Такой же приказ был издан в 101-м мотопехотном полку, входившем в состав 2-й танковой группы генерала Гудериана:
В своих действиях быть беспощадным… По всем мужчинам и женщинам, появляющимся на участке дивизии пешком, на санях или на лыжах, открывать огонь без предупреждения. [491]
Оккупанты попали в незавидное положение: наступление Красной Армии заставляло бросать на фронт все имеющиеся под рукой подразделения – и тыл оказывался практически беззащитным перед увеличивающимися в числе партизанами. Решение возникшей проблемы было найдено в продолжении истребительной политики против советского населения. Если проявить еще большую жестокость и продолжать жечь деревни и села, если заставить всю оккупированную территорию виселицами, если не проявлять недостойной арийского духа мягкости – тогда, рано или поздно, партизан просто некому будет поддерживать. Местные недочеловеки будут либо уничтожены, либо запуганы так, что никогда больше не посмеют поднять руки на представителей высшей расы. «Следует быть жестоким к советскому населению и не размышлять, расстреливать или не расстреливать, когда имеешь дело с русскими, – объяснял гауляйтер Белоруссии Вильгельм Кубе бригаденфюреру СС Эберхарду Грефу. – Надо расстреливать, и тогда будет порядок». [492]
491
МНП. Вар. 1. Т. 5. С. 312; Истребительная война на Востоке. С. 33.
492
Соколов Б.В. Оккупация. С. 82; Антипартизанская война в 1941–1945 гг. / Сост. А.Е. Тарас. – М.: ACT; Минск: Харвест, 2005. – С. 10.
Той же точки зрения придерживались и военные. 8 декабря 1941 года командующий группой армий «Юг» фельдмаршал Вальтер фон Рейхенау, сменивший на этой должности отстраненного после поражения под Ростовом фон Рундштедта, писал командующим армиями:
В полосе 6-й армии действия партизан почти полностью прекратились. Этот успех явился результатом суровых мер, предпринятых командованием армии…
В ходе борьбы с партизанами в полосе армий было публично повешено и расстреляно несколько тысяч человек. Опыт показывает, что казнь через повешение действует особенно устрашающе. Кроме того, были уничтожены многие «бродяги», у которых не оказалось удостоверений личности и под личиной которых обычно скрываются агенты и разведчики партизан. С этого момента диверсии прекратились…
Командование группы армий рекомендует в случае необходимости прибегать к таким же мерам. [493]
493
Диксон Ч.О., Гейльбрунн О. Коммунистические партизанские действия. С. 183–184.
На самом деле ни в полосе 6-й армии, ни где-нибудь еще партизан извести не удалось; однако мысли военного командования определенно шли в том же направлении, что у эсэсовцев и гражданской администрации.
Впрочем, если раньше карательные «контрпартизанские» операции выполняли преимущественно части вермахта, то теперь все они до последнего человека требовались на фронте. Пришло время создавать специальные карательные подразделения, чуждые гуманизму и готовые к самым чудовищным преступлениям.
В неформальной обстановке фюрер не раз указывал, что такие подразделения следует формировать из сидящих в лагерях уголовников. Пусть таланты убийц, грабителей и насильников послужат Рейху! Эту мысль Гитлер настойчиво повторял перед косными армейскими генералами: «Конечно, надо положить конец браконьерству. Но, как я уже говорил, давайте сделаем наказание соразмерным преступлению – отправим их на борьбу с партизанами, сделаем из них элитный снайперский корпус!». [494]
494
ЗРГ. Вар. 2. С. 125, 181, 586, 622.
Наконец усилия фюрера возымели действие: в конце 1941 года в тылу группы армий «Центр» стал действовать специальный батальон для борьбы с партизанами. Формально это подразделение входило в состав ваффен-СС, однако даже эсэсовцы приходили в ужас от деятельности уголовного сброда, собранного под командованием Оскара Дирлевангера. Командир был под стать войску: с фотографий на нас, слегка улыбаясь, смотрит человек, будто сошедший со страниц трудов Чезаре Ломброзо. Рейхсфюрер СС долго не решался утвердить в должности дважды судимого растлителя малолетних, чей моральный облик был ниже всякого уровня.
Там, где проходил батальон Дирлевангера, не оставалось ничего живого; вскоре его развернули в полк, а затем – в бригаду. После войны эсэсовский генерал фон-дем Бах-Зелевски на допросах так характеризовал задачи подразделения:
Обвинитель: Чем вы объясните, что командование германской армии так охотно усиливало и увеличивало размеры частей, сформированных из уголовных преступников, и направляло их
Бах-Зелевски: Я считаю, что здесь имеется очень тесная связь с речью Генриха Гиммлера в начале 1941 года в Везельсбурге, еще до начала похода на Россию. Гиммлер говорил тогда, что целью похода на Россию является сокращение числа славян на 30 миллионов человек и что в этой области следовало использовать именно такие неполноценные войска.
Обвинитель: Правильно ли я понял вас, что сам характер людских контингентов, которые командование бросало против партизан, уже заранее и обдуманно определял характер действий этих войск против населения и партизан? Я имею в виду прямое истребление населения.
Бах-Зелевски: Да. Я считаю, что при выборе командиров и определенного состава команд имелась в виду именно эта цель…
Обвинитель: Вы сказали, что борьба с партизанским движением имела своей целью фактически истребить славянское и еврейское население?
Бах-Зелевски: Да… Я считаю, что эти методы действительно привели бы к истреблению 30 миллионов, если бы их продолжали применять и если бы ситуация не изменилась в результате развития событий. [495]
495
МНП. Вар. 1. Т. 5. С. 267–270.
Однако как ни зверствовал батальон Дирлевангера, он был слишком малочислен для того, чтобы обеспечить должный размах карательных операций. И тогда к делу были привлечены те, кто делом доказал свою безжалостность и кровожадность, – подразделения вспомогательной полиции, сформированные из местных националистов.
Нацисты не испытывали ровным счетом никакого энтузиазма при мысли о вооружении представителей низших рас. «Не должно быть позволено, чтобы оружие носил кто-нибудь иной, кроме немцев! – говорил Гитлер. – Это особенно важно. Даже если бы в ближайшее время нам казалось бы более легким привлечь какие-либо чужие, покоренные народы к вооруженной помощи, это было бы неправильным. Это в один прекрасный день непременно и неизбежно обернулось бы против нас самих. Только немец вправе носить оружие, а не славянин, не чех, не казак и не украинец!». [496]
496
Преступные цели… С. 48–49.
Рассуждениям фюрера нельзя было отказать в логике; однако германская военная разведка уже давно и весьма продуктивно использовала в своих целях организации прибалтийских и украинских националистов. Перед войной с Польшей абвер с помощью ОУН пытался устроить на польской территории «повстанческое движение», с целью истребления польской интеллигенции и евреев. [497] Непосредственно перед вторжением в Советский Союз заранее проинформированные о предстоящей войне украинские и прибалтийские националисты резко активизировали диверсионно-террористическую деятельность; таким образом немецкая разведка надеялась подорвать устойчивость Красной Армии. [498] Правда, здесь, как впоследствии признавали сотрудники немецких спецслужб, особого успеха достичь не удалось: деятельность таких «партизан» сводилась преимущественно к убийствам председателей сельсоветов и колхозов, школьных учителей и работников клубов, порою весьма зверским, но на обороноспособность СССР никак не влиявшим. [499] Советская госбезопасность меж тем действовала весьма эффективно, и националистам пришлось перебираться на территорию генерал-губернаторств – под крылышко к нацистским спецслужбам. [500] Час националистов настал после оккупации. Как только немецкие войска захватывали очередной город и уходили дальше на Восток, националисты выползали из подполья и устраивали жесточайшие погромы, уничтожая всех, кого им только заблагорассудится. Немецкие власти смотрели на эти действия сквозь пальцы; когда устанавливался жестокий оккупационный порядок, из отведавших крови националистов получались прекрасные каратели – такие, что вызывали отвращение даже у сотрудников айнзатцгрупп.
497
МНП. Вар. 1. Т. 4. С. 181.
498
МНП. Вар. 1. Т. 3. С. 426, 530–531; ОГБ. Т. 1.Кн. 1. С. 409, 412; Кн. 2. С. 80, 85–86, 163.
499
ОГБ. Т. 1. Кн. 2. С. 242.
500
Гогун А. Между Гитлером и Сталиным… С. 38. См.: ОГБ. Т. 2. Кн. 1. С. 613; Кн. 2. С. 563; Бухгайт Г. Абвер – щит и меч III Рейха. С. 254.
А каратели были очень нужны нацистам…
25 августа 1941 года командующий группой армий «Север» генерал-фельдмаршал фон Лееб официально разрешил принимать на службу в вермахт литовцев, латышей и эстонцев и создавать из них особые команды и добровольческие батальоны для контрпартизанской борьбы. [501]
Это было признанием исключительных заслуг прибалтийских националистов в осуществлении карательных акций. Отчет действовавшей в Прибалтике айнзатцгруппы «А» показывает, сколь большую пользу приносили нацистам местные каратели:
501
Ковалев Б.Н. Нацистская оккупация… С. 87; Дробязко С.И. Под знаменами врага: Антисоветские формирования в составе германских вооруженных сил, 1941–1945. – М.: Эксмо, 2004. – С. 42.