За что убивают женщины
Шрифт:
– Мне бы хотелось со своим клиентом переговорить наедине.
– Это можно. Хватит вам минут двадцать, а то нам еще на следственные действия нужно успеть?
Вскоре в кабинете следователя мы остались одни. Я показал пальцем на потолок, намекая, что нас могут слушать, и приблизился к Меньшову.
– Тебя не били? Не кололи что-либо? – спросил его я.
– Нет. Только предлагали признать вину и отказаться от вас.
– Кто это предлагал? – спросил я.
– Опера. Они говорили, что, если я признаюсь, они смогут меня оставить
– И что ты им ответил?
– Я отказался. Я его не убивал.
– А на самом деле? Может, у тебя была самооборона? – пытался подсказать ответ я.
– Нет. Я действительно его не убивал.
– Но тогда кто? Тебя они нашли на месте преступления. Может, кто-то еще был в доме? – спросил его я.
– Да, были. Они сказали, что, если я их назову, они меня убьют.
– Хорошо. Можешь не называть их мне. Но они тебя не могут здесь достать.
– Они меня в доме не нашли. Поэтому и не убили. Но, когда узнали, что я там был, они мне позвонили и сказали, что, если я их сдам, они меня достанут везде.
– Куда они тебе позвонили? В камеру? – с недоверием спросил я.
– Нет. Там телефона нет. Когда меня привезли в Басманный суд и я сидел, ждал машину обратно, мне конвоир свой мобильник передал и сказал, что со мной хотят поговорить. Я думал, это Ленька, а это были они.
– Кто такой Ленька?
– Это мой друг.
– Где его можно найти?
– Не трогайте его. Он ничего не знает. Я не могу вам его выдать.
– Хорошо. Ты будешь давать какие-либо показания?
– Мне бы не хотелось пока этого делать. Я позже обязательно дам показания. Когда меня переведут в СИЗО? Вы придете меня навестить?
– Думаю, через пару дней. Обязательно приду, – ответил я.
Вскоре дверь открылась, в кабинет вошли следователь и оперативники.
– Ну что, закончили? – спросил Бочаров.
– Закончили. Но мой клиент, ссылаясь на 51-ю статью Конституции, давать сегодня показания отказывается. Он обещал их дать позже.
– Вот так. Хорошо. Завтра тебя переведут в СИЗО, в общую камеру. Посиди там и подумай, кто тебе нужнее сейчас – защитник или… – сказал следователь.
– Зачем вы давите на клиента? Он просто не готов пока давать показания, – сказал я, когда Меньшова увели из кабинета.
– Это вы зря с нами играете. Все равно он расколется.
– Вы сказали, что сейчас поедете на следственные действия. Я бы хотел тоже поехать с вами.
– Мы будем делать обыск в снимаемой Меньшовым квартире. А взять я вас не могу. Точнее, не обязан.
– Хорошо, тогда ознакомьте меня с постановлением судьи на обыск в квартире подозреваемого, – сказал я.
Бочаров нехотя мне протянул листок с постановлением суда. Я взял, внимательно посмотрел его и запомнил адрес снимаемой квартиры Меньшова.
Я
– Слышь, чего молчишь? – сказал один из них. – Сейчас ты встанешь и поедешь с нами в одно место на разговор. С тобой, дурой, базарить будут. Давай поднимайся и одевайся.
Я молча встала и пошла одеваться, за мной следом проследовал парень. Я была полностью растеряна. Минут через пять была готова.
– Ребята, вам чего нужно? Деньги, драгоценности, так я вам сейчас их отдам, только не нужно никуда ехать, – сказала я.
– Ты чего, телка, в натуре, нас за гоп-стоп принимаешь? Слышь, чего тебе братан сказал, с тобой конкретно базарить будут. Старшие перетереть тему хотят. А твои цацки нам без надобности, мы люди серьезные, а ты нас за бандюганов принимаешь. Ответить за это можешь.
– Хорошо, ребята, извините. Я больше не буду. Я поеду.
– Куда ты денешься? Только там на улице без глупостей, а то… – И парень ловким движением из рукава вытащил заточку, похожую на тонкий и длинный нож, и быстрым движением поднес ее к моему горлу. – Поняла?
Почувствовав острый наконечник пики, я молча только кивнула.
Когда мы вышли из квартиры, я рассчитывала, что на улице будет много народу и я смогу привлечь внимание людей и предпринять попытку своего освобождения. Но увы. Был уже поздний час, и у нашего подъезда и на улице никого не было. Я поняла свою беспомощность. Молча я села в их машину на заднее сиденье. По обе руки со мной сели парни, которые были в моей квартире. Спереди сидели еще два мордоворота.
– Малыш, – обратился к водителю один из парней, – давай на базу к нам.
Машина рванулась с места. Вскоре покинули город и выехали на трассу. От страха я даже не поняла, где мы едем, меня мучила только перспектива своего будущего. В голову лезли разные нехорошие и страшные мысли. Первым и нехорошим признаком было то, что бандиты не завязали мне глаза, открыто везут меня, значит, они уверены, что я не смогу их выдать милиции. Значит, они могут меня просто убить, если не получат того, что хотят узнать.
Вскоре мы подъехали к массивным воротам какого-то особняка. Я обратила внимание: из сторожевой будки никто не вышел.
Мы медленно въехали на территорию особняка. На огороженных дорожках никого не было. Я посмотрела на переднюю панель машины, где находились электронные часы, – время было два часа ночи. По живописной асфальтированной аллее проследовали до особняка, проехали главный корпус и поехали по узкой дорожке в сторону леса. Мы выехали на открытую площадку, посередине которой стояло несколько иномарок. За ними находился двухэтажный небольшой корпус. Поравнявшись с машинами, наш автомобиль остановился.