За далекой чертой
Шрифт:
Лотти и Мэри обменялись встревоженными взглядами. Глаза у Лотти были большими и печальными, как у перепуганного олененка. Мэри захотелось прижать ее к себе, сказать, что все будет хорошо. Вот только матушка терпеть не могла всякие нежности, поэтому Мэри просто робко улыбнулась сестренке.
– У меня было так паршиво на душе, я жалела себя и злилась. Кто вообще дал этому мерзавцу Фрэнку право увольнять меня, если я решила передохнуть, когда колени совсем разболелись от непогоды? Тоже мне, старый козел, который мнит о себе бог весть что! Но сегодня я встретила дам, которые обходили
– А что за шанс, мам? – спросила Лотти.
Матушка улыбнулась младшей дочери, подперла щеку рукой. В полумраке глаза у нее заблестели.
– Они завтра зайдут к нам и сами расскажут. Умойтесь и причешитесь, будьте умничками! Завтра все изменится к лучшему. Помяните мое слово.
У Мэри сжалось сердце. Мамин рассказ ей совсем не понравился: о какой бы возможности ни шла речь, девочку пугали такие слова из уст матери. Хотя, может, в этот раз все сложится по-другому. В конце концов, хуже уже некуда: приходится постоянно сидеть дома с мамой, потому что нет зимних пальто и обуви, да еще с пустым желудком, которому светит разве что глоток подслащенной воды или жалкие крохи, которые удается украсть из магазинчика на углу. Однажды Мэри поймают, и что тогда будет с Лотти?
– Хорошо, мам, – ответила она.
Лотти последовала ее примеру.
– А теперь марш спать. Сладких снов вы сегодня не заслужили – нечего было лентяйничать весь день! Вижу, пока меня не было, вы и палец о палец не ударили: дома совсем не прибрано! Скоро ко мне заглянет приятель, Стэном его звать, и не вздумайте мне мешать. Человек он хороший и может нам подсобить, если правильно себя вести. Но если он вас увидит, шансов у меня поубавится, так что не попадайтесь нам на глаза. Если я хоть одну из вас сегодня замечу, пожалеете, что встали с кровати.
Мэри торопливо повела Лотти вверх по узкой лестнице. Одна из ступенек была сломана – она покосилась и торчала так, что об нее легко можно было запнуться, если не обойти. Потом сестры потерли зубы пальцами: Мэри видела, как дети из типовых домов в нескольких улицах отсюда хвастались друзьям новыми зубными щетками, вот она и решила, что пальцами можно добиться такого же результата. Потом они умылись перед сном и взобрались на маленькую кровать, стоявшую в одной комнате с маминой койкой. Помещение разгораживала старая простыня, висевшая на веревке и прищепках.
– Ложись первая, – скомандовала Мэри. – Раз уж у мамы сегодня гость.
– Не понимаю, почему из-за этого мне приходится спать у холодной стены, – проворчала девочка, забравшись под тонкое одеяло и свернувшись калачиком, подложив кулачки под подбородок.
– Потому что я так сказала, – отрезала Мэри. Ей не хотелось раньше времени уничтожать остатки сестринской невинности.
Лотти сдвинула брови и выпятила нижнюю губу.
– Только не забирай себе одеяло! Я и так до костей промерзла!
– Не буду. – Мэри устроилась рядом спиной к спине сестренки и подтянула колени к самой груди, чтобы сохранить побольше тепла.
– Хочу спать у
– Ш-ш-ш. – Мэри перевернулась на другой бок, обвила сестренку руками, притянула к себе, провела рукой по волосам девочки и поцеловала в мокрую от слез щечку. – Однажды мы сбежим далеко-далеко отсюда, и я буду угощать тебя булочками с кремом и горячим чаем, черным, как ночь. У тебя будет новехонькая одежда, которую никто еще не носил. И я расчешу тебе все колтуны и заплету тебе косы, как у принцессы!
– А еще что? – нетерпеливо спросила Лотти и принялась сосать палец.
– Будем кататься на великах под солнышком и останавливаться только для того, чтобы срывать и есть фрукты с деревьев, пока нам плохо не станет! Потом будем купаться в океане и качаться на волнах.
– Насчет волн не знаю! Страшновато: а вдруг они выбросят меня на песок?
– Это будут нестрашные волны, – заверила Мэри, все еще гладя сестру по голове. – Спокойные, ласковые, теплые. Они будут нести тебя бережно!
Лотти вздохнула.
– Так хочется побывать на пляже!
– Да, это настоящий рай.
Лотти приподнялась на локте.
– А ты откуда знаешь? Ты же там никогда не была!
Мэри улыбнулась.
– Я как-то видела его в книжке у бабушки с дедушкой. Ты была слишком маленькой и не помнишь, но картинка была очень красивая! Бирюзовые волны, такие мирные и беспечные!
Лотти снова легла и сунула палец в рот.
А Мэри продолжала:
– В этом раю мы с тобой будем счастливы! Только ты и я, сытые и теплые, как ломти хлеба прямиком из печи!
Внизу хлопнула дверь, и по лестнице прокатился гул голосов. Мамин смех звенел колокольчиком, прорезая ночную тишину.
Лотти нахмурилась, торопливо закрыла глаза и натянула одеяло повыше. Мэри тоже зажмурилась, правда повернувшись в другую сторону, и погрузилась в напряженное ожидание.
Она уснет, но сон не будет глубоким. Лежа на кровати, девочка представляла те самые волны, бегущие к берегу под ослепительным солнцем. Воображала, какие они на ощупь, как шумят, хватит ли ей духу зайти в воду. Она и сама не понимала, как исполнит их с сестренкой мечту, но в глубине души твердо знала, что добьется своего. Однажды она заберет Лотти отсюда, и весь этот кошмар останется позади. Они больше не вернутся и до конца своих дней будут счастливо жить рядом с бирюзовыми волнами.
Глава 3
Октябрь 1953 года
Вытянутая прямоугольная комната была уставлена несчетными рядами кроватей, заправленных белыми простынями; металлические решетки в их изголовьях возвышались черными арками над тонкими матрасами. Гарри Эванс тщательно оправил и разгладил постельное белье, чтобы на нем не осталось ни складочки, а потом распрямился, вытянул руки по швам, свел стопы вместе и вскинул голову.
У каждой кровати стояло по мальчику. Все они встали по струнке и расправили плечи, стараясь казаться как можно выше. Среди них было и несколько рослых ребят. Самый младший пошатнулся и едва не упал, но успел выправиться, пока мистер Смит не заметил.