За десятью миллионами к рыжему опоссуму
Шрифт:
Все расхохотались.
– Придется вам все-таки есть сушеное мясо: во второй повозке его запасы еще не тронуты.
– Давайте подождем, может, она еще упадет.
– Если вам угодно, стерегите птицу. Что до нас, то мы пойдем завтракать. Пока!
– Прошу вас, подождите пять минут! Признайте, что мы наблюдали нечто весьма любопытное. А вы, мсье Б., как ученый-натуралист можете расширить свои познания.
– Да, это поистине удивительно. – признал я, польщенный, что меня назвали ученым. – Прямо-таки тайна какая-то…
– …к которой я сейчас подберу ключ, – подхватил МакКроули. – В конце концов, не съест же меня этот лист.
– Лейтенант, лейтенант, – воскликнул
– Дружище, я такой же упрямый, как вы. Я дотронусь рукой до этого листа, а там посмотрим.
МакКроули храбро положил сжатый кулак на самую середину сети прожилок листа, лучики которого, искрясь на солнце, были раскрыты как веер. Мы видели, что явление, которым сопровождалось поглощение ары, повторилось: зубчики листа обхватили кулак МакКроули и сжали его.
– Хм, любопытно… – произнес лейтенант, не моргнув глазом. – Такое впечатление, что на мне слишком тесная перчатка… Однако никакой боли… Вот жмет сильнее… Черт! Рука онемела!
– Ради бога, – я не на шутку забеспокоился. – Достаточно для эксперимента. прошу вас.
– Да будет вам, дружище. Еще немножко терпения: мы проделываем физиологический опыт. Когда настанет время, я попрошу вас срезать ножом этот проклятый лист, сжимающий мою руку словно клещами. Странно… У меня такое ощущение, будто руку жжет горчичник… Стало по-настоящему больно… Кажется, что миллион раскаленных иголок впился мне в руку… Хватит! Срезайте!..
Я моментально отсек лист. Полминуты спустя он отпал от руки МакКроули. Она необычайно распухла и приобрела мертвенно-бледный цвет, вены вздулись и стали похожи на веревки… Крошечные капельки крови или скорее сукровицы, медленно сочившиеся из руки. позволяли мне определить присутствие жидкости, расстраивающей функционирование организма, подобно соку дрозера ротундифолия, которую изучал знаменитый Дарвин и которая обладает свойствами, делающими это плотоядное растение похожим на животных.
Мы стали внимательно рассматривать это странное дерево. Оно гораздо ниже своих соседей, по высоте не превосходит шести-десяти футов. У него нет ствола в обычном понимании. Ветви дерева, на которых распускаются цветы, похожи на георгины, правда, не уступающие по размеру кочану капусты, образуют концентрические круги, отстающие друг от друга на равном расстоянии. На верхушке они соединяются конусом, увенчанным букетом. Листья резные, как у веерной пальмы, но толстые, как у алоэ, и имеют множество маленьких коротеньких трубочек, густо их покрывающих, словно волоски щетки. В отверстии каждой трубочки сверкает, подобно опалу, крошечная капелька.
– МакКроули, – сказал я после завтрака, – исследовав этот уникальный образец растительного мира. я делаю вывод, что дерево съест нашу птицу.
– Уверен, что так оно и произойдет, – согласился он. – В следующий раз Робартсу нужно будет лучше выбирать свою цель. Впрочем, и эксперимент, который мы проделали, тоже научит нас кое-чему.
Наши предположения подтвердились. На следующее утро лист принял свой первоначальный вид, а на земле мы обнаружили скелет ары, к которому еще прилипало несколько перьев.
– Ну и чудная страна! – пробормотал Сириль. – В ней можно найти пиявок метровой величины, что запросто высосут кровь из лошади, деревья, способные без труда убить человека, и листья, пожирающие птиц величиной с курицу.
Ей-богу, чудная у тебя страна, старина Том!
Глава VII
Внезапно, безо всякого перехода, без малейшего изменения
Ничто не говорило о том, что эти камни были вулканического происхождения. Создавалось впечатление, что они просто свалились с неба, или, если рассуждать более рационально, были занесены сюда в ледниковый период перемещением масс снега и льда, наподобие морен Швейцарии. По последним опубликованным сведениям Географического общества Мельбурна, каменистая пустыня имеет не менее пятидесяти километров в ширину и около ста шестидесяти в длину.
Наши странствия через каменные нагромождения, словно воздвигнутые перед самым центром континента какой-то злобной волшебницей, растянулись на три дня. Емкости с водой еще полны, но все равно мы скупо распределяем ее между людьми и животными. Запас травы, заблаговременно сделанный на последних зеленых лугах, каждая лошадь несет на своей спине.
Нам приходится прилагать значительные усилия, чтобы расчистить путь. Вот кто-то воюет с помощью лома с глыбой весом в тонну, которую он тщетно пытается сдвинуть. Потом берется за домкрат – напрасные усилия. Приходится использовать полдюжины лошадей и канат. Чистокровки напрягают свои мощные мускулы так, что трещат кости! И наконец скала выползает из углубления, переворачивается два или три раза: путь свободен. А через сто метров все начинается сначала. И это при изнурительной жаре, когда камни настолько раскалены лучами солнца, что к ним невозможно притронуться.
Ночь такая же жаркая, как день, ибо каждая каменная глыба отдает накопившееся тепло, и всем нам приходится получать слишком большую часть этого дара.
О боже, когда же мы выберемся из этого ада!
…И все-таки мы продвигаемся вперед, и я надеюсь, что завтра, вероятно, доберемся до свежей воды, которая покажется нам божественным нектаром в сравнении с той, что мы пьем сейчас. Наша вода нагрелась до такой температуры, что еще чуть-чуть, и можно будет заваривать чай, не кипятя ее.
Сегодня утром герр Шэффер ускакал на разведку со своими соотечественниками. Они возвращаются в полдень с радостными лицами. Камни, которые разбросаны впереди на этом раскаленном песке, по размеру еще крупнее, но зато более редки, и наши разведчики обнаружили между ними нечто вроде дороги, по которой караван пройдет без особых усилий.
Можете себе представить, с каким восторгом восприняли мы эту новость!
Действительно, пора выходить из этого пекла, потому что запасов воды и фуража осталось всего на полдня. Совершенно необходимо накормить и напоить лошадей, иначе нам не выбраться…
Вдруг мрачная туча заволакивает солнце. Тотчас начинает темнеть чудовищные тучи покрывают все небо: черные, с синевой, окаймленные зловещими ободками цвета меди!.. Это буря. застигшая нас совершенно неожиданно, подобно внезапному катаклизму в атмосфере, стремительная, как мощный взрыв упавшего астероида.