За дурною головой
Шрифт:
В ответ на моё сожаление окружающее пространство полыхнуло радужной вспышкой, мир стал казаться одной большой неделимой сладкой плюшкой, отданной в моё полное и единоличное пользование. С чего меня так осчастливило - понять не могу, но ощущение прия-а-а-атное!
Радостно улыбнувшись льющемуся сверху солнцу, я бодро вскочила на ноги. И только тут наконец-то в процесс осознания включились мозги. Первая мысль, посетившая мою блаженно-пустынную голову, была: "Куда делись горы?". Вслед за ней подтянулась и другая: "С каких пор у нас лето?!". Финишировало всё на третьей "Что ж твориться-то, люди (и нелюди) добрые?!"
Резко обернувшись
– Ну, чего тебе неймётся?
– сонно-недовольно прозвучало из-под неё.
– То не разбудишь, а то вскакиваешь раньше всех...
Меня чуть Кондратий не навестил! Но тут на свет божий появилась встрепанная, донельзя сонная остроухая голова. Она зевнула, протёрла глаза, проморгалась и задала оригинальный вопрос:
– А горы где?..
Я так понимаю, что этим утром этот вопрос будет необычайно популярен...
Напряжение выплеснулось громогласным, немного истерическим смехом. Надо же! Практически то же самое и почти теми же словами! Похоже, мысли у нас иногда, но совпадают.
– Да вот, гномы куда-то упёрли, - отсмеявшись, выдала я не менее умную фразу.
– Почему сразу гномы?
– не менее сонно донеслось с другой стороны.
– Наверняка происки остроухих...
Разбуженные нашими голосами, на поляне зашевелились остальные. Кстати, их реплики так же отличались редкостным единодушием. Сперва помянули эльфов, которые вскакивают в несусветную рань. Затем тех, кто в эту же рань так веселится и не дает спать бедным борцам со злом. И вообще - кто ночью спит - тому нечего делать! Потом, немного оклемавшись, в разных выражениях помянули нехороших личностей, куда-то девших горы и милый, пушистый, тёплый, белоснежный коврик.
Так, а почему я про коврик не помню?
В общем - утро началось бодро и весело. Если бы оно ещё добрым было... Довершил картину Малыш, с грациозностью бульдозера выломившийся из кустов, подгоняя перед собой наших запыхавшихся лошадей. Сразу всем стало тесно и весело, так как у животных тоже прорезалось игривое настроение. Разве что про смену ландшафта они спрашивать не стали. И то - хлеб...
Хотя, не стоит обольщаться, могли бы - спросили бы. Малыш-то ещё как спросит!
Кстати о хлебе насущном. Продуктов было - зась. Как и большей части вещей. Короче - всё, что оставили на лошадях, под шкурой или где-то недалеко - ещё нашлось. А то, что сложили в уголке пещеры (еда в том числе) - ушло вальсом вместе с горами. Оби-и-идно... Когда теперь завтрак будет? Вот тебе и доброе утро... Хотя, против бодрого не поспоришь!
Но так пессимистично была настроена только я. Ланик обрадованно свалил в заросли охотиться, Викор тоже решил вспомнить молодость и попытаться кого-нибудь поймать к завтраку. Наверное, одного из тех нехороших гномей, что горы с утра пораньше упёрли!
Монк с Бефуром были откомандированы на лесозаготовки. Я - за водой (О! Заодно и умоюсь!), а Рони мужественно осталась на полянке в предвкушении готовки. Пока же - наводя хотя бы относительный порядок. Оный относиться не захотел, так и оставшись хаотичным...
Воду я искала на звук, а так же полагаясь на вездесущий авось. Он не подвёл, позволив обнаружить вполне чистенькое озеро, кое-где ощетинившееся камышами. Из него выбегала небольшая речушка,
Ёмкость сразу потяжелела, так что путь назад проходил не в столь быстром темпе. Зато наши дровосеки успели появиться раньше, и на полянке уже пылал веселый костерок. На который водрузили отобранный у меня котелок. К готовке не подпустили, да я особо не рвалась. Признаюсь честно - кроме бутербродов, яичницы и варки замороженных пельменей - ничего готовить не умею. В наш-то век полуфабрикатов...
В общем - один раз задав мне подобный вопрос и натолкнувшись на девственную пустоту, расцвеченную пламенным энтузиазмом во взгляде, Викор больше не заикался о каком-то дежурстве или перераспределении нарядов. Понял, что ничем хорошим данное мероприятие не закончится. Что говорит сугубо в его пользу, потому что умный дяденька. Что я им там наготовлю ещё неизвестно, а они жить хотят. Долго и счастливо. А так же резво передвигаться и всячески обижать врагов. А вот когда поймаем Масяню... тогда я её непременно накормлю. Собственноручно приготовленной манной кашей. И пусть дохнет, не жалко.
Хотя меня ещё можно было к врагу на кухню заслать... партизанить и продукты тырить!
Вскоре обед был готов. Ланик умудрился подстрелить трёх кроликов (точно - кролей, не кошек, я уши видела!), предводитель насобирал грибов и орехов, Рони нашла какие-то травки... суп - не суп, но похлёбка получилась просто замечательная! Миска у нас с эльфом оказалась одна на двоих. Он где-то умудрился найти подходящий кусок коры и в минуту соорудил эдакий деревянный тазик.
Моё больное воображение тут же нарисовало картинку, как остроухий, высунув язык от усердия, вырезает сервиз на "надцать" персон, который мы потом благополучно запускаем друг в дружку при очередном "разговоре по душам"... А что, сразу не разобьётся, на несколько скандалов хватит... А получившимися в результате "осколками" можно будет в случае чего печку растопить...
Напомнив себе, что каждая соринка - в животе витаминка, я стала аккуратно есть. Ложка, слава богам, оказалась всё же в седельной сумке Малыша, иначе пришлось бы мне тянуть супчик через край. Вон, как моему ненаглядному. Тому, казалось, завтрак не светил. Так как длинная чёлка при любой попытке глотнуть варева, так и норовила в оном искупаться.
Пожалев несчастного, я осторожно подёргала его за рукав и протянула ложку. Сама уже наелась, так пусть и другие не мучаются. Одарив в ответ сияющей улыбкой, эльф вплотную занялся насыщением. А я ещё минуты три сидела как кот, умявший банку сметаны (причём, вместе с банкой), и не получивший за это по ушам. Вот теперь я понимаю, почему все представительницы женского полу так на длинноухих западают...
Но увы, долго наслаждаться ничегонеделанием мне не дали - труба настоятельно звала на подвиги. Главное, чтоб потом эти подвиги в ту самую трубу не вылетели. И в ящик не сыграли. Эх, найти бы сего трубача и завернуть ему... горн на шее бантиком! Нашел время, когда дудеть. Но кое-кто оказался шустрее этого мифического поклонника духовых инструментов и нарвался на "комплименты" не сходя с места.
Ланик, этот... шовинист ушастый, облокотившись на бревно и развалясь на плаще, пожевывая травинку, небрежно бросил мне: