За дверью
Шрифт:
Автобус остановился в десятке метров от ворот. Действуя по инструкции, двое охранников, держа автоматы наизготовку, обошли автобус с двух сторон.
— Заглушите двигатель и откройте дверь! — приказал тот, что остановился возле входной двери.
Тетя Вика в майе в точности выполнила команду охранника. Он медленно и настороженно вошел в автобус, внимательно оглядел притихших детей.
— Что вы делаете, офицер?! — недовольно спросила тетя Вика. — Уберите оружие! Это ведь дети! Вы их пугаете!
— Как вы оказались на этой дороге? — строгим тоном произнес охранник, но автомат опустил. —
— Мы едем в Шитдаун. Полиционеры дорожной службы сказали мне, что эта дорога более короткая.
— Они что, с ума сошли?! — вскрикнул военный. — Шитдаун находится в другой стороне. Они не могли указать вам эту дорогу!
— Тогда как же мы тут оказались? — с вызовом спросила тетя Вика. — Послушайте, офицер, может быть, я не очень хорошо знаю эту местность, но это не повод, чтобы надо мной шутить! Мы выехали рано утром и уже полдня колесим по этой проклятой пустыне. Дети устали. Может быть, ваши друзья-полиционеры решили, что это очень удачная шутка — отправить нас к вам и этим немного развлечься? Вам, должно быть, скучно нести свою необременительную службу посреди пустыни и потому вы развлекаетесь в меру своего скромного интеллекта и извращенного чувства юмора?!...
Охранник открыл было рот, чтобы ответить, но тетя Вика (а точнее, ее изображение в моей майе) не предоставила ему такой возможности:
— Или вы, офицер, и ваши друзья-полиционеры с предубеждением относитесь к женщинам водителям? Вам доставляет удовольствие издеваться над нами? К счастью, у нас, женщин, есть отличный способ поставить на место вас, мужчин-шовинистов! Завтра же я пришлю сюда своих адвокатов и сообщу об этом вопиющем случае во все средства массовой информации!
К концу эмоционального монолога типичной империканки охранник совсем скис и утратил свою значительность. Даже ствол его автомата как будто загнулся вниз.
— Простите, мэм, наверное, произошло какое-то недоразумение… — промямлил военный. — Примите мои извинения. Гарантирую, что обо всем произошедшем я напишу рапорт, и начальство накажет виновных. Разворачивайтесь и поезжайте назад. Мы немедленно свяжемся с полиционерами и урегулируем все вопросы. Гарантирую, что они лично проводят вас до нужного вам места назначения.
— Я очень надеюсь, что ваши слова не окажутся очередной шуткой! Иначе я ВАМ ГАРАНТИРУЮ большие проблемы!
— Все будет хорошо, мэм. Еще раз примите мои извинения за это досадное недоразумение! Счастливого пути! До свиданья, дети!
Дети в майе нестройным хором ответили:
— До свидания, господин офицер!
Военный вышел из автобуса. Двери закрылись, и длинный автомобиль медленно развернулся, сделав большой круг перед воротами базы.
Пока я развлекался созданной майей, Браспаста отключила систему сигнализации и открыла ворота. В реальном мире автобус проехал между створками и направился вглубь базы. Ворота закрылись. Я вывел охранников из майи тогда, когда наш автобус скрылся из их вида. При этом они были абсолютно уверены, что мы поехали назад, к главной дороге. Теперь охранники могли сколько угодно выяснять отношения с полиционерами, нас они больше не интересовали.
Обнесенная забором территория военной базы была такой огромной, что мы проехали не меньше мили, прежде
За взлетно-посадочными полосами располагались рулевые дорожки и огромные ангары. В открытых дверях виднелись самолеты, возле них копошились люди в форме военно-воздушных сил Империки.
Наш автобус проехал мимо ангаров. То ли их выстроили только для маскировки основной деятельности базы, то ли самолеты на самом деле использовались для транспортировки пассажиров, грузов и проведения экспериментов. В любом случае самолеты нас не интересовали. На нас никто не обратил внимания. Должно быть, военные считали, что если школьный автобус находится на территории базы, то у него есть на это право.
Обогнув ангары, наш автобус направился к главной цели операции — к приземистым бетонным зданиям с узкими окнами, похожими на смотровые щели. Это была надземная, видимая часть научного комплекса. Основные лаборатории были спрятаны глубоко под землей. И нам каким-то образом предстояло в них проникнуть. У нас не было ни чертежей лабораторий, ни четкого плана нападения. Мы полагались только на магию и на опыт бойцов, полученный в схватках с религионерами на Дубле.
Тетя Вика подрулила прямо к главному корпусу и остановилась на парковке среди легковых машин и армейских грузовиков. Множество людей, работавших на базе, конечно, видели наше прибытие, но, как и техники возле самолетов, не придали ему значения. У империканцев имелось очень полезное для нас качество — они занимались только своей работой и не вмешивались в дела сотрудников других служб и отделов. Так что мне и Браспасте нужно было лишь держать под контролем вооруженных охранников.
Двери автобуса открылись, и наш отряд вышел на открытое пространство автомобильной парковки. Мы решительно направились к центральному входу. Охранники нас не видели, а прочие сотрудники даже не смотрели на людей в империканской форме и с империканским оружием. Такие отряды на территории базы не были редкостью.
Пройдя просторное фойе, Брспаста, в соответствии с нашим планом, сказала:
— Теперь разделимся!
Отряд разделился на две группы: одну возглавила Браспаста, другую — я и тетя Вика. Мы двинулись в разные стороны, не прерывая магической связи друг с другом.
Сила магии давала мне возможность значительно сократить время поиска нужной информации и моего альбома. Мне просто достаточно было идти по коридору, чтобы осматривать комнаты по обеим сторонам, даже если двери в них были закрыты.
Верхние этажи принадлежали военным чиновникам, большинство из которых даже не знало о том, какие работы ведутся на нижних этажах. Поэтому я повел свой отряд вниз, в подземные лаборатории. Полагаясь на чутье и интуицию, я сворачивал из одного коридора в другой, опускался вниз то по лестницам, то на лифтах. Здесь сотрудников базы было значительно меньше, чем наверху. Они носили белые и светло-синие халаты, а не империканскую военную форму. Сюда допускались только избранные, но даже и они не всегда знали об истинном назначении своих научных исследований.