За это я тебя и ненавижу
Шрифт:
— Ты меня с ума сводишь, Ань… — шепчет он, и я окончательно тону, тянусь к нему губами и целую, позволяя боссу продолжить фразу лишь через несколько секунд. — Знаю, что, возможно, тороплюсь, но поехали со мной. Давай вернемся в столицу вместе.
В голове творится что-то невообразимое. Я ему не безразлична… Не безразлична!
Но…
— Я не могу. — это мой голос?
Вышло хрипло и практически беззвучно, однако Илья услышал. Отстранился на несколько сантиметров, чтобы вновь иметь возможность смотреть мне в глаза.
— Что тебя держит здесь,
В яблочко…
Я смотрю на него и ловлю себя на мысли, что он понимает меня гораздо лучше, чем я могла предположить. И от этого становится еще хуже, потому что я хочу быть с ним честной!
Я хочу, чтобы он меня понял. Именно поэтому, закрыв глаза, делаю глубокий вдох, а потом медленно выдыхаю, чтобы потом вновь посмотреть на Илью и впервые в жизни кому-то лично рассказать свою историю.
— Я всегда мечтала отсюда сбежать. Этот город… Я его всем сердцем ненавидела, как только соображать что-то начала, родителям сразу заявила, что уеду при первой возможности. — пришлось сделать паузу.
Слова давались настолько тяжело, что я уже начала сомневаться в правильности принятого решения. И дело было не в том, что я передумала делиться с Ильей правдой, я просто не была уверена, что смогу.
Когда ты произносишь это вслух, воспоминания словно обретают форму, становятся еще более гнетущими.
А он как будто это понимал. Поднялся на локтях, аккуратно, не касаясь меня, перелег на другую сторону кровати, оказавшись позади, и притянул к себе. Теперь я лежала в плотном кольце его объятий и смотрела в большое окно, из которого открывался потрясающий вид на озеро, сиявшее миллионами крошечных ледяных звездочек.
— Родители сперва посмеивались над моими слишком грандиозными для ребенка планами, но годы шли, усиливалась моя ненависть к этому городу, и они стали воспринимать меня всерьез. Мама и папа ни разу даже и не подумали остудить мой пыл, наоборот, радовались, когда я побеждала на очередной олимпиаде, с удовольствием слушали бесконечные рассказы о каком-нибудь новом столичном вузе. Они поддерживали меня. Всегда и во всем поддерживали. Всегда…
Наверное, это хорошо, что Илья сейчас не видел моего лица. Жалкое зрелище, в котором виновата я и только я.
— Они были рады. — продолжила, пока могла. — Рады, когда я поступила на бюджет. Столица, престижный ВУЗ, миллион перспектив, если я буду стараться… А я, я только и думала, что вот он, мой шанс сбежать. Я дождалась! Я, наверное, мнение родителей тогда бы и не послушала, будь они против. Я их любила, очень любила. Я их и сейчас люблю. У любви, если это настоящая любовь, не существует прошедшего времени.
Я вновь прервалась, словно провалившись в прошлое, вновь испытав ощущения, которые хотелось забыть.
— Знаешь, это все бред, когда говорят, что большие города не сносят крышу. По крайней мере, в моем случае. Желание
Усмешка в конце фразы вышла совсем не веселой. Рассказывать о прошлом было противно. Противно в первую очередь от самой себя.
— Я возвращалась домой только по большим праздникам, а потом бежала, сломя голову, назад, в столицу. После третьего курса мне впервые предложили попробовать поработать по профессии. Это была уже не просто подработка, которая позволяла содержать себя, не прося денег у родителей. Я осознала, что у меня есть реальные перспективы. Это была новая волна эйфории. Я стала еще усердней учиться, все реже приезжать к родителям, чаще просто звонила. Тогда у меня появилась идея — перевезти их к себе.
Илья нежно коснулся губами моей шеи, и я поспешила продолжить. Нет… Я должна рассказать все.
— Я оканчивала университет, уже зная, где буду работать. Это была огромная удача, шанс, который выпадает раз в жизни. Я тогда впервые отправила родителям деньги. Думала, что делаю очередной шаг к своей цели… А потом… Потом мама заболела. Я заметила, как она изменилась, когда приехала к ним на Новый год. Тогда и узнала правду.
Смотреть на замерзшее озеро не было больше сил, поэтому закрыла глаза.
— Я испугалась, Илья. Впервые в жизни я боялась до ужаса. И я просто сбежала. Снова… Прогостила у родителей до рождества и вернулась в столицу. Лечение требовало денег, и я стала искать варианты какой-нибудь неофициальной подработки. Находила их, хваталась за любую возможность. Но я не могла найти в себе силы и приехать домой. Боялась вернуться и понять, что все стало еще хуже… Вместо этого работала и работала, старалась не думать больше ни о чем… Я не понимала, что родителем не нужны эти бумажки, которые к тому времени уже ничего не могли изменить. А я… Я трусила, засовывала голову в песок.
Распахнула глаза, набрала полную грудь воздуха и проговорила на выдохе:
— Мне позвонили из больницы, чтобы сообщить, что мамы больше нет, когда я была на работе. А я… Я, повесив трубку, принялась доделывать отчет. Я не помню, как вырубилась в тот вечер, проснулась прямо на бумагах и рванула в аэропорт. Без вещей, только паспорт схватила. Я только тогда поняла, что натворила, какую непоправимую ошибку совершила. А потом эти отмененные самолеты из-за плохой погоды… Я практически сутки проторчала в аэропорту, пока, наконец, смогла улететь.