За фасадом империи. Краткий курс отечественной мифологии
Шрифт:
А тут ни о каких осадных орудиях хронисты не упоминают — только лестницы и лобовой штурм каждый день. Тохтамыш спешил. Возможно, он и отдал бы приказ начать сооружать баллисты, но решил сначала попробовать и другой вариант. Который сработал.
К стенам города опасливо приблизилась ханская делегация. Возглавляли которую русские князья Василий и Семен. Они сообщили горожанам следующее: «Царь вам, своим людям, хочет оказать милость, потому что неповинны вы и не заслуживаете смерти, ибо не на вас он войной пришел, но на Дмитрия, враждуя, ополчился. Вы же достойны помилования. Ничего иного от вас царь не требует, только выйдите к нему навстречу с почестями и дарами, вместе со своим князем, так как хочет он увидеть город этот, и в него войти, и в нем побывать, а вам дарует
После чего оба князя крест целовали за то, что туристический вояж хана в Москву пройдет без эксцессов. И ворота были открыты.
Почему хан устами русских князей говорит горожанам, что имеет зуб только на Дмитрия, ведь он же знает, что Дмитрия на Москве нет? И горожане знают, что он знает, — сами же ему на этот вопрос отвечали! Это было первое, что спросили осаждающие, — в Москве ли Дмитрий? Им со стен крикнули: нету его! Зачем же хан декларирует, что не имеет претензий к москвичам, а лишь к Дмитрию? А просто таким нехитрым образом хан решает ввести восставших в смятение и посеять в их рядах неразбериху и сумятицу: у меня, мол, с Дмитрием свои счеты, как и у вас, давайте договоримся…
Осажденные задумались. А вдруг действительно хан хочет всего лишь сместить беклярбека Дмитрия и договориться с их новым князем Остеем? Ведь он же прямо просит горожан «вместе со своим князем» выйти к нему навстречу с дарами?
С каким другим «своим князем» они могут выйти из города, если Дмитрия нет в городе?
Политика — хитрая штука! Немудрено, что москвичи были сбиты с толку. Дело в том, что внук Ольгерда Остей несколько лет назад переметнулся от литовцев к Москве, когда в Великом княжестве Литовском началась борьба за власть после смерти Ольгерда. Потом снова переметнулся и возглавил мятеж против Дмитрия. Мятеж прозападный и антиордынский. Но теперь татарская сила тучей стоит под стенами города; ожидаемого подкрепления с запада все нет, и взятие города — лишь вопрос времени. Так зачем тянуть и дразнить хана, если можно еще разок переметнуться? Может быть, Тохтамыш действительно решил договориться, отодвинув Дмитрия, который допустил в городе мятеж, то есть не справился с управлением? Тем паче, что русские князья Василий и Семен крест на том кладут. В общем, так и случилось: «Люди городские, поверив словам их, согласились и тем дали себя обмануть, ибо ослепило их зло татарское и помрачило разум их коварство бесерменское…»
Ворота города открылись, и встречать царя выдвинулась целая делегация лучших людей столицы во главе с новым князем Остеем. Однако вместе плюшек обманутые москвичи получили розги. Татары начали массовое избиение. Поскольку в мятеже участвовал весь город, секли всех. Первым был убит военный глава повстанцев князь Остей, а также сопровождавшие его лица — бояре, архимандриты, «попы с крестами» и «черные люди».
Сказание особо отмечает избиение работников идеологического фронта: «Начали сечь попов, игуменов, хотя и были они в ризах и с крестами… Можно было тут видеть святые иконы, поверженные и на земле лежащие, и кресты святые валялись поруганные, ногами попираемые, обобранные и ободранные… Церкви соборные грабили, и алтарные святые места топтали, и кресты святые и чудотворные иконы обдирали, украшенные золотом и серебром, и жемчугом, и бисером, и драгоценными камнями; и пелены, золотом шитые и жемчугом саженные, срывали, и со святых икон оклад содрав, те святые иконы топтали, и сосуды церковные, служебные, священные, златокованые и серебряные, драгоценные позабирали, и ризы поповские многоценные расхитили… Тут убит был Семен, архимандрит Спасский, и другой архимандрит, Иаков, и иные многие игумены, попы, дьяконы, клирошане, чтецы церковные и певцы, чернецы и миряне, от юного и до старца…»
Почему же татары секут попов нещадно, ведь выше мы видели, что еще со времен Батыя православная церковь была обласкана оккупантами? Вот именно поэтому! Мы столько для вас, чернорясников, сделали, и какова ваша благодарность? Мятеж! Плохо вам было под нами? Воли захотелось? Ну, так получайте!..
Был перебит весь московский гарнизон, как перешедший на
Что же произошло дальше? Войско Тохтамыша рассыпалось окрест, грабя мелкие городки. Надо же вознаградить солдат за ратный труд. Татарские отряды, как отмечает летопись, «ходили к Звенигороду и к Юрьеву, а иные к Волоку и к Можайску, а другие к Дмитрову». Ходить ходили, но взяли ли и пограбили ли, неизвестно. А вот про Переяславль хронист особо сообщает: туда Тохтамыш отправил «иную рать», город был взят, разграблен и сожжен. Почему? Не потому ли, что на переяславском столе сидел отец Остея?
Теперь посмотрим на тот отряд татар, который пошел на восток от Москвы, к Волоку Ламскому. Этому отряду не повезло. Он неожиданно наталкивается на немалое русское войско, во главе которого стоит двоюродный брат Дмитрия Донского князь Владимир Андреевич. Он вместе с Донским бился на Куликовом поле против Мамая, братья вместе принимали поздравления Тохтамыша с победой. Что же он делает в здешних лесах с войском? И что происходит дальше, после столкновения татарского отряда с русскими? Летопись описывает произошедшее весьма характерно: «Князь же Владимир Андреевич стоял с полками близ Волока, собрав силы около себя. И некие из татар, не ведая о нем и не зная, наехали на него».
Вот тот самый случай, когда впору воскликнуть: «Ты на кого наехал!?» Ибо наехали татары, как говорят уголовники, рамсы попутав, абсолютно без понятия: «не ведая о нем и не зная». Произошла короткая стычка, в которой татары были отброшены и бегом кинулись обратно к Тохтамышу с докладом. Что же сделал хан? Велел собраться и отомстить наглому войску, которое осмелилось напасть на имперских воинов? Нет. Узнав, чье это было войско, и, поняв из доклада, что стычка произошла по незнанию, случайно, Тохтамыш разворачивается и спокойно уходит обратно в Орду. Он не идет биться с Владимиром Андреевичем. Он сделал в Москве все, что должен был, и он уходит. Потому что Владимир Андреевич — союзник Дмитрия Донского, а значит, и его, Тохтамыша.
И тут возникает сразу несколько вопросов:
— Что делает Владимир Андреевич с войском под Волоком, если его вотчина — Серпухов? Почему он не дома?
— Отчего Тохтамыш, идя на Москву, взял штурмом и разорил Серпухов? Зачем он разорил город своего союзника?
Попробуем ответить. У Тохтамыша в его противостоянии против Мамая два союзника — Дмитрий Донской и Владимир Серпуховской. Теперь обоих в их родных городах нет. Они покинули свои пенаты. И оба города Тохтамыш разрушил. А когда бойцы Владимира Серпуховского случайно посекли его воинов, хан не стал мстить, проглотил. На какие мысли это наводит?
Заговор против Дмитрия Донского не мог, естественно, не касаться и его преданных подвассальных, придерживающихся той же проордынской идеологии. Значит, восстание было не только в Москве, но и в Серпухове. Москва охвачена восстанием, князя Дмитрия в городе нет, он собирает войска. Серпухов, как мы только что допустили, также охвачен восстанием, князя серпуховского в городе тоже нет. Только он не собирает войска. Он во главе войска стоит под Волоком. Просто «стоит», как пишут летописцы. Никуда не идет. Зачем стоит? И почему именно там?
А давайте вспомним, что восставшие москвичи ждали прихода какого-то войска. Восстание было пролитовским, значит, войско могло прийти только с запада. Вот его-то и караулил серпуховской князь Владимир Андреевич, стоя к западу от Москвы. По сути, он прикрывал Тохтамыша, пока тот разбирался с Москвой.
Разобравшись с Москвой и подавив мятеж самым жестоким образом, хан развернулся и пошел домой. Через рязанские земли. Нещадно грабя при этом: «Захватил землю Рязанскую и огнем пожег». Удивляться этому не стоит, если вспомнить, что рязанский князь Олег был врагом и Тохтамыша, и Дмитрия Донского — к Куликову полю он спешил, чтобы биться на стороне Мамая, но, как известно, опоздал. Тохтамыш расправился бы с Рязанью еще по пути в Москву, если бы не так торопился. Но вот после сделанного дела он уже не был связан временем и вовсю оттянулся на Рязанщине.