За глянцевым фасадом
Шрифт:
Управлять всем из-за кулис будет старик Джо. Желая оценить успехи сына, он впервые начнет использовать такой важный показатель, как опросы общественного мнения. Он привлечет под свои знамена Синатру и всех звезд Голливуда, чтобы придать блеска Джону как кандидату в президенты. Джо покупает самолет, чтобы его сын мог быстро перемешаться и выступать на многочисленных митингах. Опять-таки Джо, засев в бункере, анализирует показатели других кандидатов, изучает данные опросов, отмечает прирост голосов, — и корректирует огонь.
А Джеки завораживает толпы. Один из журналистов, освещающих предвыборную кампанию, с изумлением наблюдает феномен, который он называет «эффектом Джеки»: «Люди отождествляли себя с Принцессой. Было очевидно, что они хотели видеть ее на вершинах власти. Когда она выходила к ним, глаза у них загорались восторженным блеском. Они давно хотели увидеть перед собой символ аристократизма». Джеки старательно играет в эту игру, но
За время предыдущей предвыборной кампании Джеки кое-чему научилась. Научилась пожимать тысячи рук, пробираться сквозь толпу, подниматься на трибуну, разъезжать по стране с тремя платьями, утюгом и ниткой жемчуга, давать интервью тележурналистам и беседовать с людьми в супермаркетах. От природы она любознательна, поэтому охотно заглядывает в провинциальную глушь. Войдет в маленькую церковь и начнет говорить с прихожанами о своем муже. Дэвид Хейман рассказывает, как однажды она отважилась одна, без сопровождающих, зайти в негритянскую церковь и долго не выходила оттуда. Джон забеспокоился и пошел за ней.
— Как там было, Джеки?
— Замечательно. Я познакомилась с самым восхитительным священником самой восхитительной негритянской церкви, и он пожаловался мне на финансовые проблемы. Тогда я дала ему двести долларов…
— Ну что же, и правда хорошо получилось… — Он замолкает, потом вдруг вскрикивает: — Черт возьми! Надеюсь, это были не мои деньги?
Джон все такой же прижимистый, а Джеки все так же расточительна. «Она доконает меня своим мотовством!» — в ярости кричит он. Но если Джеки хочется сорить деньгами, ее никто и ничто не остановит. Когда шкафы у нее набиты нарядами, дом изящно обставлен, по стенам висят картины и гравюры, это успокаивает ее, придает ей бодрость. Но Джону до этого нет никакого дела. Истраченные суммы — это все, что он замечает. Поэтому безумства Джеки чаще всего оплачивает старый Джо.
Чем ближе Джон подбирается к самой высокой должности в стране, тем больше ему нужны женщины. Сотрудники секретных служб, которые теперь сопровождают его повсюду, сбились с ног. Его давний друг Синатра всегда готов организовать ему приятный досуг в перерыве между предвыборными митингами. А главное, он познакомился с Мэрилин! Мэрилин, которая недавно развелась с Артуром Миллером, только что порвала с Ивом Монтаном и теперь ищет нового сказочного принца. Мэрилин, которая воркующим голосом признается, что благодаря ей у Джона стала меньше болеть спина. Она без ума от Джона, мечтает стать супругой президента, родить ему детей, она пишет стихи и посылает ему. Стоит Джеки отказаться от поездки в какой-нибудь город — и туда немедленно прилетает Мэрилин, тайком пробирается в отель, где остановился Джон, и поселяется в его номере. До Джеки доходят слухи, что ее муж сильно увлечен другой женщиной: она решает объявить забастовку и больше не показываться перед публикой. Позднее главный секс-символ Америки позвонит ей и признается в любви к ее мужу. Джеки ответит, что без сожалений уступит Мэрилин место и обязанности первой леди.
Джеки спрячется от нескромных глаз. Для этого есть благовидный предлог: она опять беременна. К ней присылают посредников, просят, чтобы она смягчилась, передумала. После долгих переговоров она соглашается, но ставит условие: она появится перед избирателями лишь несколько раз. Вечером, перед знаменитыми теледебатами с Никсоном, Джон Кеннеди сильно нервничает. «Найдите мне женщину», — просит он своих помощников. И ему спешно устраивают короткое свидание в стенном шкафу. Через четверть часа он вылезает оттуда, улыбаясь до ушей, и вскоре предстает перед телекамерами — рядом с зажатым Никсоном он выглядит на редкость раскованным и уверенным в себе.
Мэрилин его уже не удовлетворяет, и он начинает охоту на Энджи Дикинсон: та быстро сдается. За три месяца, что отделяют победу на выборах от вступления в должность [10] , эти двое не раз будут развлекаться вместе, ускользнув от всех.
Девятого ноября 1960 года, в семь часов утра, Джеки Бувье Кеннеди просыпается Первой леди Америки. Ей 33 года, это самая молодая Первая леди в американской истории и самая знаменитая женщина в стране. Узнав эту новость, она поздравляет Джона: «Милый, у тебя получилось! Ты президент!»,
10
В Америке президентские выборы происходят в ноябре, однако новоизбранный президент вступает в должность лишь в январе, то есть три месяца спустя.
Кроме того, ей докучают журналисты: всем хочется сделать репортаж о ней, о ее доме, о секретах ее красоты, о ее коллекции обуви… Вторжение в личную жизнь она тоже воспринимает как покушение на свою безопасность. Они не вправе ничего от нее требовать, и ей незачем заключать с ними сделки. Она посылает во все газеты письма с отказом, прося принять во внимание ее огромную усталость. «Прошу вас, не мучайте меня, не заставляйте опять фотографироваться! Мы с Джеком Лавом [11] уже провели три сеанса, без конца меняли костюмы, меняли освещение, подыскивали красивый пейзаж, заставляли малышку улыбнуться, — не сомневаюсь, что он так же мало расположен снова в это ввязываться, как и я!» Или еще: «Как бы мне хотелось сообщить вам, что меня похитили или что я попала под автобус, — короче, что меня нельзя будет фотографировать в течение месяца. Вы написали обо мне чудесные статьи, но, с вашего позволения, в ближайшее время я бы не хотела давать новое интервью и шокирующие секреты моей красоты и недостатки моего гардероба. Мне постоянно приходится вместе с Джоном позировать фотографам для политических статей, и всякий раз я чувствую себя неловко; если бы у меня был талант манекенщицы, я обожала бы фотографироваться, но такого таланта у меня нет; и, надеюсь, вы меня поймете, если я скажу, что не горю желанием экспериментировать…»
11
Фотограф; его серия фотографий Джеки так понравилась президенту, что они были приняты в качестве официальных фотографий Первой леди.
Она безропотно приняла на себя обязанности Первой леди, но не хочет, чтобы ее любезностью злоупотребляли. Как-то раз один из ее друзей сказал ей: «Когда ты станешь женой президента Соединенных Штатов, то уже не сможешь прыгать в машину и охотиться на лис.
— Ну вот еще! От этого я ни за что не откажусь!
— Но тебе же придется пойти на какие-то жертвы!
— Да, конечно, придется… Я начну носить шляпы».
За три недели до того, как у нее, по прогнозам врачей, должны начаться роды, Кеннеди решает отправиться с приятелями во Флориду. Когда она узнаёт, что он вновь оставляет ее, причем на этот раз перед самым рождением ребенка, ее охватывают страх и ярость. Она устраивает ужасную сцену, кричит, ругает мужа последними словами, но Джон не обращает на нее внимания и принимается укладывать вещи. Он уже на пути во Флориду, когда ему приносят сообщение: у Джеки начались преждевременные схватки и ее увезли в больницу. Когда ее несли на носилках, она проявила редкое самообладание: попросила ничего не говорить мужу. Джон немедленно разворачивает самолет и бормочет: «Почему каждый раз, когда она во мне нуждается, меня рядом с ней нет?..»
Двадцать пятого ноября 1960 года, на три недели раньше срока, на свет появляется Джон Фицджеральд Кеннеди-младший. Джеки сияет от счастья. Ей удалось во второй раз преодолеть заклятие! Рассорившиеся супруги снова заключают мир над колыбелью своего отпрыска, который при крещении получил имя Джон, а дома прозвище Джон-Джон. Так или иначе, думает Джеки, но время супружеских перебранок закончилось, началась жизнь в Белом доме. Хотят они или нет, но то, что связывает их теперь, несоизмеримо выше их самих: это называется Историей. И Джеки намерена оставить в Истории свой след. Пребывание ее мужа на посту президента должно стать для Америки эпохой преобразований.